Некоторое время, постукивая маркером по губам, вглядывалась в эти фразы. Затем набрала номер Гарри.
— Как раз собирался вам звонить, — сказал тот. — Прочли?
— Прочла, — ответила Зои. — И у меня есть пара идей.
— Я посмотрел, кто такой этот Генри Ли Лукас. Вы-то, наверное, знаете.
— Серийный убийца. Прикончил очень много народу, сколько именно, точно неизвестно. В какой-то момент он заявлял, что убил три тысячи человек, — на это и ссылается наш неизвестный.
— А вы знаете, где его судили?
Зои нахмурилась.
— Где-то в Техасе. Если не ошибаюсь, его поймал какой-то техасский рейнджер.
— Хотели судить в Остине, но там на суд ломились толпы народу, поэтому процесс перенесли в Сан-Анджело.
Зои шумно выдохнула и снова вчиталась в письмо.
— "В те времена у каждого был среди присяжных друг или родственник", — прочла она вслух.
— Ваш серийный убийца вырос в Сан-Анджело! — гордо сообщил Гарри. — Парень из местных.
— Упоминает, что это обсуждали его родители, — заметила Зои. — В каком году был суд?
— Кажется… в восемьдесят четвертом.
— Значит, если тогда ему было от пяти до десяти, сейчас около сорока, может, чуть больше.
— А почему от пяти до десяти? Что, если ему было тринадцать?
— Тогда он вряд ли стал бы вспоминать, как об этом разговаривали родители. Скорее, вспомнил бы, как обсуждали ребята в классе. — Ей вспомнилось собственное детство, когда ребята в школе не говорили ни о чем другом, кроме как о мейнардском убийце.