Я боюсь, подумала она в который раз. И тут же приказала себе мысленно: сейчас же прекрати! Думай о чем-нибудь другом.

Кошки, должно быть, тоже умирают с голоду?..

Всегда было чертовски темно в том доме на берегу, но ей нравилось там по ночам, когда он ее обнимал.

Вот и здесь, в офицерской кают-компании, он тоже держал ее в своих объятиях… Кажется, как давно это было! Они стояли прильнув друг к другу, занавес был опущен, кругом темнота и тишина.

"Я хочу пойти с тобой", — сказала она ему.

"Нет, ты останешься здесь! Если что-нибудь пойдет не так…"

"…Не хочу, чтобы ты был…"

"…то здесь ничего не случится".

Она не видела его лица в темноте. И лишь чувствовала на себе его руки и рядом его тело, плотно прижатое к ее телу: точно так же он обнимал ее и прижимался к ней, когда они лежали в постели в том доме на берегу, а вокруг была такая же темнота. Все это вполне могло происходить в доме на побережье, в ее спальне с жалюзи на окнах, выходящих на вымощенное плитами патио: все это могло случиться и в задней комнате управления порта — такие ночи там тоже не были редкостью, — тогда она была слегка навеселе после выпитого вина, и он говорил, что любит ее. Да, эта ночь на корабле могла бы ничем не отличаться от остальных, но она отличалась… эта ночь! Отличалась!

В его голосе появилось что-то странное, заметила она.

"Я не знаю, переживем ли мы эту ночь" — так сказал он.

В каюте было темно и тихо. Его губы — возле ее уха, и он говорил шепотом:

"Даже сама мысль выйти отсюда — пугает меня. Я даже не знаю, получится ли у меня что-нибудь. Весь план в целом…"

Он покачал головой. Она же не сказала ничего в ответ.

"Хорошо бы, чтобы кто-нибудь сделал это за меня. Я же хочу одного — остаться здесь, в темноте, держать тебя в своих объятиях и не шевелиться — никогда! Не желаю выходить отсюда, нападать на кого-то из засады и даже убивать, если понадобится, а такое вполне может случиться".

Она все еще молчала. Он дрожал — она чувствовала дрожь во всем его теле, прижатом к ее телу, но ничего не говорила и не делала. Словно окаменела.

"Я не хочу выходить отсюда", — повторил он.

"Я знаю", — наконец вырвалось у нее.

По-прежнему стояла тишина.

"Саманта?"