Крыса вдруг, сделав огромный прыжок, вскочила ему на ногу, и у Джонни вырвался истошный вопль. Он заорал как сумасшедший, и крик его гулко отозвался эхом в глубине каменного колодца, сотрясая покрытые липкой слизью стены и чуть не разорвав ему барабанные перепонки. Потом поток воды унес его прочь, и Джонни долго еще слышал удаляющиеся раскаты собственного голоса, похожие на ночные завывания банши где-нибудь в темноте на болотах.

Он услышал, как дыхание со свистом вырвалось у него из груди. Сердце колотилось как бешеное, грозя разорвать ему грудь. Кровь с такой силой бросилась в голову, что ему вдруг показалось — еще мгновение, и череп не выдержит и треснет.

— Прочь! — завопил он, отчаянно дергая ногой, но крыса держалась крепко. Джонни лягнул ее раз, другой, в то же время стараясь вскарабкаться повыше, и едва не сорвался. — Прочь! — кричал он, пока эхо, тысячекратно усилив его вопль, не швырнуло его назад, наполнив гулом и грохотом темноту вокруг него. — Прочь, тварь негодная! Убирайся, говорю тебе!

Он беспомощно уставился вниз, но ничего не увидел, кроме крохотных рубиновых бусинок глаз, сверкавших в темноте.

Самой крысы он не видел. Ее серая шкурка сливалась с темнотой, и от этого Джонни было особенно жутко.

И в эту минуту крыса принялась карабкаться наверх по его ноге, вцепляясь крохотными коготками в узловатый твид брюк. Ужасающий вопль вырвался из груди Джонни. Мутная волна страха захлестнула его с головой, и он чуть было не лишился чувств. Забыв обо всем, он отчаянно завопил и кричал до тех пор, пока в горле не пересохло. Цепляясь за скобы здоровой рукой, Джонни полез вверх. Вдруг его голова с силой ударилась о люк колодца, и он, упершись согнутыми плечами в металлическую решетку, напряг все свои силы, чтобы сдвинуть ее в сторону. Но она не поддавалась. Джонни взмок от напряжения. Резко выдохнув, он толкнул ее еще раз, но проклятая решетка даже не шелохнулась. Джонни чувствовал, как крыса, цепляясь за его брюки, упорно карабкается вверх. Ее когти царапнули ему кожу, и он чуть было не умер от ужаса. Теперь он слышал даже ее дыхание и догадался, что проклятая тварь, учуяв в темноте запах свежей крови, упорно подбирается к раненой руке.

— Нет, — беззвучно прошептал он, едва шевеля губами. — Нет! Боже, только не это! Прошу тебя, нет! Не-е-ет!!!

Собрав все свои силы, он всем телом налег на тяжелый люк. Перед глазами завертелись багровые круги. Джонни казалось — еще мгновение, и его мышцы лопнут, как канаты, от чудовищного напряжения. Он почувствовал на губах солоноватый привкус крови. Крыса со звериным упорством карабкалась вверх. Джонни открыл было рот, чтобы закричать, но вопль замер у него на губах. Он снова уперся плечами в люк водостока, толкая его вверх, и на этот раз металлическая решетка вдруг подалась. Она сдвинулась всего лишь на несколько сантиметров, но Джонни чуть было не заплакал от облегчения и радости, когда струйка жидкой грязи брызнула ему на шею.