Пробудившись сегодня утром, я почувствовал себя немного бодрее и сумел спуститься по лестнице без посторонней помощи. В гостиничном холле меня ожидал Уилсон, который принес известие, что Джулия прибудет в полдень. Я уверял его, что уже начинаю приходить в себя, но он объявил, что выгляжу я неважно. И в самом деле, после завтрака я снова ощутил упадок сил.
Скрепя сердце я отменил оба вечерних представления и, пока Уилсон был в театре, изложил здесь события минувшего дня.
22 мая 1903 года
22 мая 1903 года
По настоянию Джулии и совету Уилсона отменил оставшиеся выступления в Лоустофте. Такая же судьба постигла представления, запланированные на следующую неделю, — краткосрочный ангажемент на сцене хайгейтского «Придворного театра». Пока не решил, что делать с выступлениями в «Астории» (это в Дерби), намеченными на первую неделю июня.
Пытаюсь, по возможности, делать хорошую мину при плохой игре, никому не показывая, что во мне сидит потаенный страх. Если говорить коротко, я боюсь, что никогда больше не смогу выйти на сцену. Последний выпад Альфреда Бордена сделал меня полуинвалидом.
Меня осмотрели три врача, включая эскулапа, который посетил меня в лоустофтской гостинице, и моего домашнего доктора в Лондоне. Они в один голос утверждают, что я здоров, и не находят никаких видимых признаков недуга. Когда я жалуюсь на одышку, они простукивают мне грудь и назначают прогулки на свежем воздухе. Когда я напоминаю, что при подъеме по лестнице у меня заходится сердце, они прослушивают грудную клетку и рекомендуют соблюдать диету, а также поменьше волноваться. Я толкую им, что быстро утомляюсь, а они советуют побольше отдыхать и пораньше ложиться спать.
Мой постоянный лондонский врач, уступая моим настоятельным требованиям провести какие-нибудь объективные обследования, взял у меня анализ крови, но, как я понимаю, исключительно ради моего спокойствия. Через некоторое время он сообщил, что кровь сильно «разжижена», но добавил, что в моем возрасте это бывает, и прописал тонизирующую микстуру с высоким содержанием железа.
После ухода врача я сделал самое простое — взвесился. Результат меня ошеломил: оказывается, я похудел почти на тридцать фунтов! В зрелые годы, как правило, я весил около двенадцати стоунов, что составляет примерно сто шестьдесят восемь фунтов. Вес — это то немногое, что на протяжении долгих лет оставалось у меня неизменным. Сегодня утром я обнаружил, что вешу около ста тридцати девяти фунтов, то есть не дотягиваю даже до десяти стоунов.