Мысли мечутся, я пытаюсь сложить последние события в единую картинку.

– И все, что происходило в доме… обведенные слова в романе, разбитое пресс-папье… Я думала, что схожу с ума. А сообщение в «Фейсбуке», которое я отправила тебе в эсэмэс… это тоже… тоже ты…

Фиона раздраженно вздыхает.

– Ты хоть представляешь, до чего противно читать муть, которую ты регулярно вывешиваешь? Отретушированные снимки из дома, красиво размытые селфи, статистика написанных слов, вдохновляющие тебя виды… Ах да, и еще советы начинающим писателям! – Она идеально копирует мой голос: – «Не думаю, что у меня достаточно опыта, чтобы давать советы…», но все равно – вот вам туча дерьма. И самое поразительное – тысячи людей смотрят эти глупые эфиры! Ты несешь околесицу, раздаешь советы из своей стекляшки… И кому? Настоящим писателям, трудягам, которые работают без шестизначных авансов и международных контрактов. Цирк да и только! – Она тычет пальцем мне в грудь. – Я слушала тебя, Эль, все эфиры. И по душе пришелся только один совет. – Повисает короткая пауза. – «Наведите на своих героев объектив. Отрегулируйте угол обзора так, чтобы показать – или разоблачить – их истинное лицо». – Наши глаза встречаются. – Поистине мудрый совет.

В голосе столько желчи, что я отступаю еще на шаг.

– Откуда ты узнала пароль?

– С твоего жесткого диска, – отвечает сестра, кивая в сторону ящика с электроприборами.

Вот, значит, как она это провернула! На жестком диске есть все пароли, в том числе данные для входа в Облако, на страницу «Фейсбука» и логины электронных ящиков. У Фионы был доступ ко всему. Какой ужас…

Я знаю ее тридцать три года. Ее привычку в последнюю секунду менять заказ в ресторане. Девчачью манеру держать голову высоко над водой при купании в море. Мы вместе бегали в магазин выбирать конфеты…

Часть меня бунтует: «Не может твоя сестра такое сделать!» Увы, может. Еще как может. В ней безжалостность журналиста. Умение сосредоточиться без эмоций на основной задаче. Нацеленность на успех, воля к победе.

Теперь в фокус переходят эти черты. Я в ярости сжимаю и разжимаю кулаки. Это же Фиона открыла сундук и запустила прямой эфир из пустого кабинета – маленькое послание, предвестник грядущих бед. До чего она изобретательна в своей злости! Провернула все перед собранием книжного клуба.

– Боже, – снова осеняет меня. – Мертвый мотылек… – Так и вижу, как она стоит на пороге, рассматривая воротник. – К пальто приколола его ты.

– Да, – говорит сестра.

Ее темные глаза пусты, взгляд еще непроницаемее, чем обычно.

– Ты прикрепила его на место маминой броши.