А президент, уже получивший большой опыт ведения избирательных кампаний и привыкший побеждать, решил еще раз доказать, что сердца венесуэльцев отданы ему навсегда. Правда, теперь он по совету команды политтехнологов несколько смягчил пафос революционной риторики, чтобы и средний класс, в большинстве своем относившийся к нему враждебно, поверил наконец в искренность слов Чавеса о его любви к Венесуэле. Моника видит огромный щит рядом со светофором. Президент ласково улыбается:

Я всегда и все делал из любви. Из любви к дереву, к реке я стал художником. Из любви к знаниям, к учебе я уехал из дорогой мне деревни, чтобы учиться. Из любви к спорту я стал бейсболистом. Из любви к Родине я стал солдатом. Из любви к народу я стал президентом – это вы меня сделали президентом. Все эти годы я руководил страной из любви к ней. И мне еще много всего остается сделать. На это мне нужно время. Мне нужен твой голос. Твой голос и твоя любовь.

Я всегда и все делал из любви.

Из любви к дереву, к реке я стал художником.

Из любви к знаниям, к учебе я уехал из дорогой мне деревни, чтобы учиться.

Из любви к спорту я стал бейсболистом.

Из любви к Родине я стал солдатом.

Из любви к народу я стал президентом – это вы меня сделали президентом.

Все эти годы я руководил страной из любви к ней.

И мне еще много всего остается сделать.

На это мне нужно время. Мне нужен твой голос.

Твой голос и твоя любовь.

Моника приехала в студию, так и не справившись со своим угнетенным состоянием. Там сразу заметили ее отсутствующий вид, вялость… Может, она заболела?

– Все нормально. Просто устала, только и всего, – поспешила объяснить она.

В ближайшие недели Моника слегка снизила критический накал своих репортажей. Она не поддерживала линию правительства, но старалась дважды подумать, прежде чем выступить с очередным разоблачением. И непременно представляла и официальную версию событий, чтобы избежать обвинений в необъективности. И чтобы ее не убили. С каждым днем она становилась все более строгим цензором для себя самой.

Тем временем неизвестный частный продюсер купил телеканал, на котором работала Моника. Когда канал успели выставить на продажу? Кто именно стал его новым хозяином и откуда у того человека взялись такие деньги? Как ей отвечали, речь шла об акционерном обществе. Отныне все сотрудники должны были приспосабливаться к новым требованиям и выполнять новые распоряжения начальства, которые предполагали постепенное изменение направленности информационных программ Моники Паркер и всей сетки передач. “Очень уж подозрительно все это выглядит”, – думала Моника, но знала, что руки у нее связаны.