Я хотела найти именно то место.

В то утро я рассказала Колу о своих планах. Когда мы проснулись, было еще темно, и силуэт Кола выделялся на фоне разгорающегося за окном рассвета. Оливия, разумеется, еще спала в своей комнате в конце коридора. Кол медленно сел, кровать мягко скрипнула. Он пригладил бороду.

– Я пойду с тобой, – предложил он.

Его рука была теплой, когда я коснулась ее, воздух спальни вокруг нас остыл еще ночью.

– Я хочу сделать это сама, – сказала я.

Мне нужно было увидеть место, где мы с Паоло бросили якорь, где стояла подъехавшая к нам лодка с семьей. Паоло нырнул в воду и вернулся с их ключами. Мне нужно было быть там, где произошло все это, где я проснулась такой одинокой. Где мне было так страшно…

Я стояла на берегу, илистое озеро мягко плескалось, охлаждая мои босые ноги.

Холод приятно жалил.

Я вспомнила Паоло в тот день. Как ветер трепал пряди волос на его лбу. Как он прятал свою прекрасную, непосредственную улыбку под этими странными солнцезащитными очками.

Я как будто навещала его. Он не умер, но он умер. Он все еще был где-то на этой земле. Но человек, которого я знала, исчез.

Я отступила в траву, поставила рюкзак на землю, расстегнула молнию, вытащила штатив, который мы с Колом устанавливали на крыше моего офиса, и прикрепила камеру Паоло. Ножки штатива впились в мокрую землю. Я отсоединила фильтр, навела объектив на горизонт и установила нужный масштаб изображения. Оно было идеально сфокусировано.

Солнце затуманило горизонт. Вода и небо смешались.

Я вспомнила выражение лица Сильвера, когда он сказал мне, что хотел познакомиться с моим отцом. В тот миг я увидела тонкую грань между безумием и величием – я подошла к ней достаточно близко, чтобы понять. Летя слишком высоко, чувствуешь, как солнце обжигает тебе крылья.

Я наклонилась вперед и прищурила правый глаз.

Мой палец уперся в теплый пластик.

Дыхание покинуло мои легкие. «Сейчас», – подумала я.

Щелчок.

Я отстранилась, чтобы рассмотреть изображение.

Внесла небольшие изменения.