Сцена 11
Наш первый день в училище прошел на удивление тихо. Рен не появилась, а Мередит прибыла слишком поздно ночью в понедельник, так что никто из нас не видел ее, и ей дали разрешение проспать вторничные занятия. В общем, были только парни и Филиппа, и преподаватели ограничивались простым объяснением того, что будет включать в себя краткий зимний семестр между Днем благодарения и Рождеством. В учебную программу входили «Ромео и Джульетта», изучение боевых навыков у Камило и монологи для промежуточных экзаменов. Последние сразу же раздали в «Пятой студии» Гвендолин. Филиппа должна была читать речь Элеоноры из второго акта «Генриха Шестого», Александру дали причудливое признание Авфидия в любви к Кориолану. Джеймс получил монолог Постума из «Цимбелина». Гвендолин попросила сообщить Мередит, что той предназначен монолог Клеопатры. Очевидно, что это время не подходило для экспериментов, правда, за одним исключением. Мое задание оказалось необычным. Мне следовало выучить зажигательную речь Филиппа Бастарда, произнесенную им перед боем в первой сцене второго акта «Короля Иоанна».
Вечер застал нас четверых в библиотеке Замка (энергично убранной мною накануне) просматривающих и конспектирующих монологи. Ручки, карандаши, маркеры и блокноты были разбросаны на каждом столе. Огонь в камине озарял комнату, но не мог полностью прогнать холод. Мы с Филиппой сидели на диване, прижавшись друг к другу под толстым шерстяным пледом. На полу стояли наши стаканы. Минутная стрелка каминных часов перевалила за шесть, а часовая зависла между десятью и одиннадцатью.
Филиппа продолжала делать заметки в тетради. Мои веки смежились, и я наконец позволил глазам закрыться, тяжело уронив голову на подлокотник. Я мог бы заснуть, если бы не левая нога Филиппы, которая упорно постукивала мою голень.
Строфы монолога Филиппа Бастарда кружили в голове, разрозненные и хаотичные, еще не упорядоченные и не отложившиеся в памяти:
«
Я вздрогнул и сел, когда тихий голос произнес: