Эми задыхалась. Все вокруг считают ее убийцей. Ее – убийцей! Муж хочет с ней развестись и забрать сына. Всего за несколько месяцев ее жизнь полностью изменилась. Разве не этого ей всегда хотелось?

Через несколько минут вошел Ронни со стаканом воды, Эми поблагодарила и взяла воду.

– Прости за то, что я устроила. Не знаю, что на меня нашло. Я не смеялась уже… Боже, даже не знаю, когда я в последний раз смеялась.

– Ничего страшного, Эми. Каждый по-своему справляется с подобными ситуациями.

Ронни что-то набрал на клавиатуре компьютера.

Не обнаружив подставку, Эми поставила стакан прямо на стол красного дерева, чисто из вежливости подложив под него лист бумаги.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– О чем?

Ронни нажал на «Ввод» и посмотрел на нее с кривоватой улыбкой – в результате случившегося несколько лет назад инсульта его лицо слегка перекосилось в левую сторону.

– Ты думаешь, что это я убила Эмму?

Теперь засмеялся Ронни.

– Конечно, нет, Эми. Я знаю тебя целую вечность. Да, характер у тебя непростой, и ты не всегда показываешь себя в лучшем свете, но я знаю, что ты никогда не убила бы ребенка.

Она с облегчением откинулась назад.

– И как же теперь доказать это остальным?

– Слушай. – Он подался вперед. – Это ведь моя работа, правда? Пока что у них ничего нет. Они перекопали твой задний двор. Взяли образцы ДНК. Искали в реках, озерах, лесах – везде, куда ты могла бы доехать за три часа. И ничего не нашли. Есть только соседка, видевшая ссору, в которой ты уже призналась. Ты честно рассказала обо всем. Ну, не считая того видео. Клятого видео. Но с этим мы разберемся. Обязательно. – Он снова повернулся к компьютеру, что-то прочел и посмотрел на нее. – Если бы ты была виновна, а я знаю, что ты невиновна, то не стала бы описывать свои отношения с дочерью в таком неприглядном виде. Не стала бы так откровенничать насчет…

– Насчет чего?

Ронни отмахнулся от этой мысли и снова начал печатать.

– Ты знаешь, о чем я. Пощечина. Тем вечером. И все остальное.

– И что теперь? Я чувствую себя как на судилище. Что мне делать? В смысле, в самом деле будет суд?

При мысли о суде присяжных ее затошнило.