– Просто простуда. – Он тихонько откашлялся, пытаясь прочистить горло. – Но сильная.
Прочистка горла обернулась полноценным кашлем. Дрю прикрыл микрофон трубки ладонью, но Люси наверняка услышала. Снаружи завывал ветер, дождь стучал в окна, свет в доме мигал.
– И что теперь? Будешь отсиживаться в лесах?
– Похоже, придется, – сказал он и быстро продолжил: – Теперь уже не только из-за книги. Я бы вернулся, если бы дорога была безопасной, но тут уже началась буря. Вот только сейчас мигал свет. Думаю, к вечеру отрубится и электричество, и телефон. Тут я делаю паузу, чтобы ты сказала: «А я тебе говорила».
– А я тебе говорила, – сказала она. – А теперь, когда мы решили этот вопрос, скажи мне вот что: ты сильно болеешь?
– Не очень сильно.
Это была ложь посерьезнее, чем в тот раз, когда он сказал, что у него не работает телеантенна. На самом деле он разболелся по-настоящему, но если он это скажет, будет непросто предугадать, как поведет себя Люси. С нее станется позвонить в окружную полицию Преск-Айла и потребовать, чтобы они немедленно выезжали его спасать. Даже в его теперешнем состоянии это будет чересчур. Не говоря уж о том, что он сгорит со стыда.
– Мне это не нравится, Дрю. Мне очень не нравится, что ты там один. Ты уверен, что не сможешь приехать?
– Я бы, наверное, приехал, если бы выехал раньше. Но я принял лекарство от кашля, лег вздремнуть и проспал. Теперь я уже боюсь ехать. Дорогу размыло еще прошлой зимой. Я нормально проехал, когда было сухо. А при таком ливне большие участки дороги наверняка уйдут под воду. Может быть, «шевроле» и проедет, но если нет, я застряну посреди леса в шести милях от дома и в девяти милях от ближайшего поселка.
Люси долго молчала, и Дрю прямо слышал, как она думает:
Налетел очередной порыв ветра, свет снова мигнул. (Или моргнул?) В трубке что-то застрекотало, но стрекот быстро затих.
– Дрю? Ты слушаешь?
– Да.
– Что-то трещало на линии.
– Я слышал.
– У тебя есть еда?
– У меня много еды.
Не то чтобы ему так уж хотелось есть.
Люси вздохнула.