– Пойдемте со мной, – сказала она.

Сбитый с толку, Мэтт последовал за Нормой в прихожую и вверх по широкой лестнице. Она остановилась перед дверью одной из спален и легонько постучала. Ответа не последовало.

Многозначительно посмотрев на Джексона, Норма приложила указательный палец к губам. Он кивнул в ответ, показывая, что понял необходимость соблюдать тишину.

Слегка повернув ручку, она толкнула дверь, зашуршавшую по ковру. Внутри – набор медицинского оборудования. Посреди комнаты – двуспальная кровать, на которой спала девочка лет пятнадцати. Ее светлые волосы были короткими от химиотерапии, кожа болезненно бледной.

– Познакомьтесь с Эди, – прошептала Норма. – Дочерью Айрис и центром ее вселенной.

88

88

Смертоносная и скрытная, бесстрашная и заботливая – вот лишь несколько определений, которыми Джексон пытался вкратце охарактеризовать Айрис; и все же она оставалась такой же непостижимой в смерти, какой была и в жизни. Для Нормы, к которой Айрис сбежала после того, как ее изнасиловали, она была избавителем. А для Эди – просто мамой, у которой была странная работа, требующая частых отлучек из дома. Джексон не мог оправдывать действия Айрис и никогда бы не оправдал, но на протяжении нескольких месяцев, прошедших со времени его первого визита в особнячок в пригороде, как он думал, проникся к ней большим пониманием.

С тех пор как Эди положили в больницу в Гейдельберге для экспериментального лечения, за которое заплатил Джексон, он успел продать свой дом и временно обосновался там. Большую часть дней они с Нормой проводили в беседах – в основном об Эди, которая, похоже, приняла смерть матери с таким же молчаливым стоицизмом, который выказывала по отношению к своей болезни.

– Ей будет трудно потом, когда у нее будет время подумать – когда она почувствует, что у нее опять есть будущее, но будущее без мамы, – проницательно заметила Норма. – Вот тогда-то нам и придется за ней как следует присматривать, тогда-то она и будет нуждаться в самой большой заботе.

Лечение, пусть даже и экспериментальное, приносило свои плоды. Не раз звучало слово «ремиссия», и оставалась надежда на то, что, если все так пойдет и дальше, Эди достаточно оправится, чтобы вернуться к учебе.

– Эди непреклонна в этом, – сказала ему Норма одним теплым апрельским днем. – Она просто молится на образование. Чуть ли не больше всего сожалеет, что до сих пор у нее не было возможности должным образом себя попробовать.

Джексон кивнул, подумав про себя: «Бог знает, что за жизнь могла быть у Айрис, если б у нее была такая возможность».