Лицо Уэсли исказилось в гримасе, глаза горели ненавистью. Это доставило Тэре наслаждение.

— Ты лжешь!

Он произнес это без своего южного акцента, и Тэра поняла, зачем Уэсли его культивировал. Его настоящий голос напоминал ворчание хорька. Он никак не соответствовал его лицу.

— Неужели ты думаешь, что я все это придумала?

Уэсли смерил ее взглядом.

— Где ты раздобыла перстень и волосы?

— Джордан Руссо была первой жертвой моего отца. В тот день, когда он ее убил, они отправились в пустыню, и отец забыл на заднем сиденье тетрадь. Джордан потянулась за чем-то и увидела эту тетрадь. В ней было множество рисунков комнат пыток и того, что отец планировал сделать с телами убитых женщин, а также адреса потенциальных жертв и тому подобное. Но Джордан случайно раскрыла тетрадь на той странице, где была нарисована ее собственная спальня, а она лежала в кровати с перерезанным горлом. Ты знаешь, как потрясающе передает портретное сходство мой отец, так что Джордан сразу же узнала себя. — Остановившись, Тэра отвернулась к окну. — Отец сказал, что Джордан посмотрела на него, и хотя они не обменялись ни словом, она поняла правду. Поняла безоговорочно и прямо на ходу выскочила из машины.

Мимо проходил адвокат, и Тэра дождалась, когда он окажется далеко.

— Отец сохранил прядь волос Джордан и перстень. Опасаясь того, что полиция узнает про их отношения, он проник к ней в дом и выкрал дневник, в котором несколько раз упоминалось его имя.

Уэсли полностью развернулся к ней. Его глаза сузились в тонкие щелочки. Тэра чувствовала гнилой запах у него изо рта.

— Уэсли, ты представляешь себе, какой это труд — переписать весь дневник? Так долго копировать чужой почерк? У меня до сих пор руки ноют. К счастью, он был не такой уж и длинный, а поскольку я одинаково хорошо владею обеими руками, я попеременно писала правой и левой рукой. По-моему, я отлично поработала, ты не согласен? Мне достаточно было лишь заменить «Эдди» на «Уэс» и добавить несколько деталей про тебя, но я рассудила, что нужно переписать весь дневник, чтобы страницы выглядели одинаковыми. Потом мне пришлось промокнуть чернила молотым кофе и пару часов погреть страницы на солнце, чтобы состарить бумагу и обмануть экспертизу. Тебе следовало бы попросить определить возраст чернил. Для адвоката это недопустимое упущение.

Уэсли долго молчал, наконец расхохотался.

— Бред какой-то! Что это? Последний укол мне в задницу перед тем, как ты со своей матерью отправитесь навстречу закату? Не выйдет! Я подам новую апелляцию, вызову для дачи показаний Доминика Хилла и…