По улице шли две девушки, весело о чем-то болтали и смеялись. Я опустил голову, но, когда поравнялся с ними, дыхание у меня перехватило. Лицо одной из девушек казалось знакомым. Непослушные кудри, большие, задумчивые глаза. Она увидела меня, и выражение ее лица изменилось.

Я не остановился.

Оливера Картрайта и Гая Расселла приговорили к пожизненному заключению за попытку провоза наркотиков в Объединенные Арабские Эмираты. Насколько мне известно, они все еще ждут разрешения обжаловать приговор. Клуб «Инкогнито» перешел к Алисии, дочери Расселла. Теперь он называется «У Расселла». Клиентура и концепция клуба тоже поменялись. В больнице Святой Марии мне сказали, что Эми Берроуз уволилась и уехала. В один из вечеров я позвонил человеку, с которым она встречалась, Россу Брауну, хотел спросить, не знает ли он, где она и что с ней. Мне ответил знакомый женский голос. Я улыбнулся и повесил трубку. Софи и Эрла я видел в центре города. Они шли, держась за руки, и о чем-то весело разговаривали. Такие юные. Энтони Блик продолжал утверждать, что Фредди Койл умер естественной смертью, пока его останки не обнаружили на заднем дворике бывшего дома Блика. Череп Койла был проломлен. Наташа Рив решила не продавать «Палас-отель», а открыть его под другим названием.

Ния родила Зейну Карверу дочь.

Девочку назвали Кэтрин. Вряд ли Ния знала, что означает это имя. Даже я не знал, что хотел этим сказать Карвер. Что это было? Угрызения совести? Месть? Или он затеял какую-то игру? А может, планомерно заменял всех пропавших девушек в своей жизни.

Я снова стал дежурить по ночам со своим начальником, детективом-инспектором Питером Сатклиффом. Спустя несколько недель мы получили запрос из полиции Камбрии. В подвале сгоревшей фермы обнаружили труп мужчины. Ему прострелили ноги и оставили умирать в огне. Полиция не нашла почти никакой информации, которая помогла бы установить личность погибшего. Сатти выхватил письмо у меня из рук, скатал в шарик и отправил в мусорную корзину. Сказал, что теперь занимается розыском только тех людей, чьи имена известны. Так что Бейтмен канул в прошлое. Стал неразгаданной тайной. Как женщина в дубленке и улыбающийся человек.

Дважды пропавшие.

На перекрестке я обернулся. В свете фонаря девушек было хорошо видно. Они тоже обернулись. Моя сестра побледнела и застыла на месте с открытым ртом и удивленно распахнутыми глазами.

Мне с трудом верилось, что я наконец-то ее вижу.

Подруга переводила взгляд с нее на меня, пытаясь понять, что происходит. Несколько мгновений мы стояли неподвижно, потом я еле заметно кивнул. Сестра кивнула в ответ. Улыбнулась. Я поднял руку. Увидел шрамы на костяшках и неосознанно отступил на шаг. Потом еще на один, сознательно. Может быть, где-то в идеальной вселенной мы так и стоим на перекрестке и смотрим друг на друга. Может, мы там и не сблизимся, но, может, и не отдалимся.