– Давно ждешь?

– Только пришел, – отвечаю я. – Когда тебя отпустили?

– Как только закончили допрашивать тебя, – отвечает Гуннар Уре и встает рядом со мной. – Ты явно им не нравишься. Дознаватель был, мягко говоря, зол, думаю, у тебя появился еще один недруг.

– Попроси его встать в очередь.

– Спасибо, – говорит Гуннар и кладет тяжелую руку мне на плечо. – За то, что ничего не выдал им.

– А зачем мне это делать?

Мы молча стоим и смотрим на свежий холмик земли.

– В течение недели поставят памятник, – начинает Гуннар, садится на корточки и ищет подходящее место, куда положить цветы, которые он принес.

– Хорошо, – отвечаю я. – Как там дела у Ивера? С ним тоже закончили?

– Ивер неплохо справился, – Гуннар кивает, вставая и отряхивая колени. – Пойдем ко мне? Выпьем кофе и…

– Они у тебя с собой?

– Что? – мрачно спрашивает Гуннар.

– Ты знаешь, что.

– Точно? Я думал, они тебе больше не нужны.

– Нет. Ты так не думал.

– Ладно, – вздыхает Гуннар. – Он бросает пакет на землю у могилы Анн Мари. Я наклоняюсь, открываю его и смотрю внутрь.

– Помнишь, я думал, что она сделала это? – начинаю я, взглядом скользя по упаковкам и блистерам в них. – Что Анн Мари перерезала вены себе и мне?

– Да.

– В одном я все-таки был прав, Гуннар, – говорю я, закрывая пакет и поворачиваясь к нему, и смотрю ему прямо в глаза.

Гуннар складывает руки на груди.