Кафа замолчала.

— Нет, — медленно проговорила она. — Ты ошибся. В Уллеволе нет никого из СБП. Охрана — это ответственность полиции Осло.

Фредрик Бейер расшторил окно. Стемнело. Наступил вечер. Скоро Стаффан Хейхе останется единственным пациентом во втором отделении.

Ему было наплевать на медсестру. Наплевать на саднившее плечо. На порвавшиеся швы над коленом и теплую липкую кровь на ноге, окрасившую его пижаму в красный. Он не стал дожидаться лифта. На сестринском посту № 2 не было ни души. Фредрик распахнул двери в коридор. Пробежал мимо палат и душевой. Завернул за угол. В самом конце коридора он увидел несколько человек в белых халатах. Дверь в палату Хейхе была открыта. Охрана ушла. Фредрик закричал, зовя охранников. Неужели они не слышат его?

Вспышка. Мощный слепящий поток бледно-желтого света. И грохот.

Глава 103

Глава 103

Изогнутые металлические ручки на продольной стороне гроба напоминали застывшую улыбку. На крышке лежал скромный венок, а из него торчала белая орхидея. Цветов было немного.

Священник — сухощавый мужчина с опущенными уголками рта. В трескучих колонках раздавался его тонкий голосок. Закрыв глаза, сложив руки и изо всех сил напрягая горло, он пытался заглушить орган. Когда трубы затихли, священник, как подобает пастырю, раскинул руки и оглядел всех тридцать приглашенных.

— Я уволилась.

Кафа Икбаль перегнулась через церковную лавку. От нее исходил сильный аромат, насыщенный феромонами. Кафа положила свою руку рядом с рукой Фредрика. Его коляска стояла в среднем проходе, потому что он не хотел привлекать внимание. Они сидели на самом заднем ряду. Андреас сидел перед ними.

— Сюнне попросила меня пойти работать к вам. — Кафа не убирала руку. Фредрик положил свою руку поверх ее.

— Кольбейн Име Мунсен. Бог дал ему долгую жизнь. Две мировые войны. Последняя покрыла его, как и многих, шрамами. Шрамами, которые навсегда оставили отпечаток в душе Кольбейна и его близких.

Он говорил с характерным для духовного сословия заднеязычным «р». Священник сделал паузу, посмотрев на Герхарда Мунсена, сидевшего впереди вместе с сыном, Себастианом Коссом, и дочерьми-близнецами.

— Мы должны чествовать своих героев. Тех, кто пожертвовал, кто сделал верный выбор, непростой выбор, когда тьма опустилась на страну. — Священник остановил взгляд на органных трубах под потолком.

— Лицом к лицу со злом, Кольбейн избрал правильный путь, не сомневаясь и не колеблясь. Он боролся за свое отечество и за своего Бога.

Священник богобоязненно посмотрел на потолок. Его зрачки были едва различимы. Фредрик закрыл глаза. Треск из колонок опять напомнил о произошедшем взрыве.