Из дома выскочил Нэш, но, заметив нас, тут же сбавил шаг.

– Может, пояснишь, с какой стати Либби, как мне только что передали, забрали в полицию? – спросил он у моего юриста.

Никогда еще не слышала, чтобы певучий южный выговор звучал так ожесточенно.

Алиса вскинула голову.

– Если ей не предъявили ордера на арест, она может отказаться.

– Откуда ей-то об этом знать? – возмущенно переспросил Нэш, а потом, понизив голос, заглянул Алисе в глаза. – Если бы ты хотела ее защитить, ты бы это сделала.

В этих словах было столько тайных смыслов, что я даже не стала пытаться их понять, тем более что голова была занята совсем другим. Либби. Либби забрали в полицию.

– Не моя, знаешь ли, работа защищать всех бедняжек, что только попадутся на пути, – заявила Алиса.

Она имела в виду явно не одну Либби, но сейчас это не имело значения.

– Никакая она не бедняжка, – процедила я. – Перво-наперво она моя сестра!

– И, скорее всего, соучастница покушения на убийство. – Алиса протянула руку, чтобы коснуться моего плеча. Я отшатнулась.

Либби ни за что не пожелала бы мне зла. И никому не позволила бы мне навредить. Я твердо верила в это, но не могла произнести этих слов. Интересно, почему?

– Этот мерзавец заваливал ее сообщениями, – проговорил Нэш. – Я все пытался ее убедить, что лучше его заблокировать, но она не может из-за чувства вины, черт бы его побрал…

– Вины? – переспросила Алиса. – Это за что же, интересно? Если ей нечего скрывать от полиции, чего ж ты так за нее боишься?

Нэш гневно посмотрел на нее.

– Прекращай уже ломать комедию и вести себя так, будто нам обоим с младенчества не твердили, что нельзя разговаривать с полицией без адвоката, так, будто это одна из главных заповедей.

Мне представилась Либби: одна-одинешенька, в тюремной камере. Впрочем, возможно, она вовсе и не в камере, но отогнать эту картинку было непросто.