– Я же отстранена от дела, забыл? Я – последний человек, с которым Грэнтэм будет делиться такими вещами. Все, что я знаю, это что он ее нашел.

– Она сказала Грэнтэму, что Дэнни ее ударил и что она его за это ненавидит. Это не соответствует действительности. Она любила его, а он решил дать ей от ворот поворот, причем совсем незадолго до своей смерти. Чем не мотив?

– Ты думаешь, она на такое способна?

– На убийство-то? – Я перевел взгляд на Кэндис, поднимающуюся по лестнице. Ее длинные ноги под розовыми махровыми шортиками размеренно двигались. Обширные телеса тряслись при каждом шаге. – Вообще-то не думаю. Но у нее четверо братьев. Им мог не понравиться шрам у нее на физиономии.

– Мотив вполне жизненный, но опять-таки… ствол-то был Долфа. Ладно, я пробью их по базе – поглядим, есть ли у кого-нибудь приводы. Кто знает? Вдруг повезет.

Голос у Робин был не слишком-то обнадеженный, и я ее понял. Все упиралось в этот ствол. Все приобретало хоть как-то смысл, если Дэнни каким-то образом раздобыл револьвер Долфа и почему-то вдруг не справился с ним. Но и это было слабенько. За Дэнни подобных косяков никогда не водилось.

– Как думаешь, старший Фэйт в курсе, что его сын мертв?

– Это зависит от того, насколько глубоко он залег.

– Дэнни мог излишне увлечься азартными играми. Похоже, что четыре месяца назад его кто-то крепко избил. Не исключено, что тут есть какая-то связь.

– Кто такое сказал?

– Кэндис Кейн. Джордж Толлмэн.

– Джордж, говоришь?

Я услышал в ее голосе брезгливость.

– Ты что-то против него имеешь?

– Он придурок.

– Похоже, дело не только в этом.

– Это сложно.

– Ну попробуй.

– Я уже далеко не первый год в полиции. Знаю кучу копов и кучу преступников, и в определенном смысле обе эти категории не настолько уж разные. У преступников тоже есть свои хорошие стороны, если сумеешь их найти. Равно как и копы регулярно ходят по кривой дорожке. Понимаешь? Копы не могут быть святыми. Сам род занятий не позволяет. Слишком уж много плохих людей в твоей жизни. Слишком много плохих дней, плохих решений… Все это копится. И точно так же преступники редко бывают плохими постоянно. У них есть дети. Родители. Что угодно. Они живые люди. Проведи рядом с кем-нибудь достаточно времени, и ты увидишь намеки сразу на обе стороны. Такова уж человеческая натура. Понимаешь, о чем я говорю?

– Думаю, что да.