– Сорок шесть. Считаем всех.

Есеня раскладывает на столе фотографии, вглядываясь в лица подростков. Обращается ко всем сотрудникам в комнате:

– Мы предполагаем, что год назад было совершено убийство. Участник – или участники – хора повесили Данилу Захарова. Это был их звездный час. Об этой смерти тогда говорили все, а значит – говорили о них. И они решили повторить. Они готовились. Все продумали. И сейчас повторяют.

Стол покрыт фотографиями подростков. Все 46 человек.

– …Проверяем всех. Детские травмы. Из каких семей. Конфликтность.

Есеня задерживается взглядом на фотографии Славы. Слава с матерью проходят в квартиру.

– …Мам, ну, я отойду – ненадолго…

– Нет, теперь будешь дома сидеть!

– Мам, это год назад было…

– Время свободное?! Будешь репетировать!

Слава плетется в свою комнату. Обычная комната мальчика-подростка. Плакаты. Бардак. Открыто окно. Слава закрывает дверь. Уныло проходит к письменному столу. Садится спиной к окну. Мать Славы проходит по комнате. Мимо пианино, к шкафу. Достает аптечку. Накапывает корвалол, шевелит тонкими губами, отсчитывая. Не успевает выпить – крик. Она бежит в комнату сына и дергает за ручку – закрыто.

– Слава! Слава, что с тобой, открой!!

Всхлипывания и стоны изнутри. Звон битого стекла. А потом – щелкает замок. И чуть ли не на руки матери падает Слава. Из спины торчит воткнутый карандаш. Есеня заглядывает в палату – Слава под капельницей, спит. Мать рядом, держит его за руку, обращает к Есене заплаканное лицо. Зуев, инструктировавший охранника-мента, у дверей, рядом с Есеней.

– Он видел, кто напал?

– Нет. Второй этаж, открытое окно. Обернуться не успел. Почему карандаш?