– Привет! – сказал громко, привлекая внимание.

Она подняла рассеянный взгляд:

– Привет.

– Саша… Я должен извиниться за то, что сразу не ввел тебя в курс дела. Это было нечестно. Мы все-таки не чужие.

– Не чужие?

– Я думал…

– Что легко обойдешься без моего ума и дурацкой интуиции? – перебила его Селиверстова, – что ж. Тебе это удалось, – она отвернулась, – крутой детектив все раскопал. Браво. А знаешь ли ты, кому изначально принадлежала идея блога? Марыхину. Это он предложил Петрову записывать собственные переживания и иногда посмеивался, прочитывая признания любви к Василисе. А потом очень удивился, прочитав о «глазах, похожих на льдинки». Марыхин знал, брат туповат для подобных фраз. Он догадался о взломе. Это совпало с визитом в «Благодатную». Весников признался, что удалил ненужные записи и начал блог как бы заново. Петров ему доверял и рассказывал многие личные вещи, поэтому сразу никто и не задумался о возможном подвохе.

– Но только не ты.

– Только не я.

– Молодец. Мы с Владимиром Андреевичем догадались только после твоей наводки. Он подозревал предателей в отделе и не верил в причастность одного лишь Петрова, но о блоге не задумывался. Ты помогла.

– Кстати, блог удалили, а по поводу комментариев развернули бурную деятельность. Кто знает, нет ли среди них еще одного маньяка.

– Преступник пойман. Может, пора поговорить о более важном?

– О доверии?

– В том числе.

– И почему же ты ничего мне не сказал? Почему оставил «за бортом»? Ты говоришь, мы не чужие, но тем не менее утаил важную информацию о расследовании.

– Но я рассказал о себе правду! Неужели это для тебя ничего не значит?

Она натянула шапку пониже, но уши все равно мерзли. Мерзла каждая частичка ее тела. Каждая частичка души. Он не понимал, какое место в ее жизни занимает работа. Что для нее значит расследовать, докапываться до истины, проникать в преступные замыслы. Выигрывать. Соколов опять все сводил к личному. А разве можно иметь что-то личное с тем, кто тебя не понимает?

– Не молчи, Саша! Черт возьми, скажи хоть что-нибудь! Между нами что-то есть или все это было от скуки?

– Что-о-о?! Это уже оскорбление. Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне?! Кто ты такой, чтобы обвинять меня хоть в чем-то?

– Я и хочу понять, кто я! Кто я для тебя, черт возьми? Кто?