– Доброе утро. Могу я вам чем-то помочь?
– Да, мэм. Думается мне, что можете. Это ведь дом Эдсонов, так?
– Все верно.
– У меня тут есть кое-что для вас и ваших детишек, – объявил мужчина с ангельским лицом и подошел к пассажирской дверце «окленда», скрывшись в облаке все еще клубящейся и сверкавшей на солнце дорожной пыли.
– Что, простите?
– Кое-что для вас и ваших детишек, – повторил он.
Мужчина открыл пассажирскую дверцу, наклонил спинку сиденья, вытащил из коробки Библию и быстрым движением сорвал желтую бирку с цифрой 1. Ярлычок бросил под сиденье, а книгу сунул в белый картонный, «под кожу», футляр с двумя тисненными золотом словами: «Священное Писание». После чего захлопнул дверцу автомобиля и, придав лицу подобающее ситуации выражение, направился к вдове Эдсон.
– Соболезную вашей утрате, мэм, – произнес он и склонил голову. – На заправке я узнал про постигшее вас горе.
– Тоби похоронили в прошлый четверг, – сказала женщина.
Мужчина внимательно осмотрел ее: светлые волосы, бледное вытянутое лицо, острый нос, ввалившиеся глаза…
«Дверь придерживает правой рукой, – насторожился он, – не исключено, что в левой пистолет, а то и дробовик…»
– Чего вам надо? – прервала его размышления хозяйка дома.
Выждав пару секунд, он ответил:
– Что ж… непростое времечко для вас настало, мэм! Уж кому, как не мне, знать, насколько тяжко вам сейчас…
Тут мужчина замолк. Послышался топот, и в следующее мгновение рядом с юбкой вдовы возникли двое белобрысых ребятишек. Джесси с виду было лет восемь, а Джоди выглядела лет на одиннадцать или двенадцать.
«Не чумазые, опрятно одетые, – подумал он, – но до чего же худющие: просто кожа да кости. Видать, жизнь у них не сахар».
Дети уставились на гостя, разглядывая его с таким изумлением, точно он с луны свалился.
– Разрешите, я подойду к вам, мэм? – спросил он.
– Что вам надо? По всем счетам в этом месяце у меня заплачено. Моя совесть перед банком чиста!
– Мэм, в этом я ни секунды не сомневался, равно как и в том, что она чиста перед Господом Богом нашим и сыном его Иисусом Христом.