Удивительно – сколько же народу прошло через эти застенки! – но протяженность заполненного трупами отделения составила не менее трех сотен метров, а если бы Морева взялась считать все давно разложившиеся останки, то она бы уже на пятистах сбилась со счета. «Что это, «блин», за место? Не иначе какой-нибудь немецкий секретный концлагерь? Да, проклятые фашистские изверги основательно «потрудились»!» – проносились в ее голове негодующие соображения, заставлявшие лишь укрепляться ею желанию выбраться. Наконец, она прошла эту ужасную местность и, очутившись перед развилкой, остановилась в сомнительной нерешительности, не зная, какое направление следует выбрать. «Что ж надо бросать монетку, – подумала зеленоглазая девушка, доставая пятак из кармана кожаной куртки, оказавшийся там по случаю, – он, без сомнения, уж точно, укажет мне ожидающую меня в дальнейшем судьбу». Выпал «орел», на него было загадано лево, и Жанна, не раздумывая, устремилась в указанное Провидением ответвление.

По мере пути становясь все более отважной и обретая уверенность – ей столько всего довелось пережить и увидеть, – красотка с изумрудными глазками, в конце концов, достигла участка жуткого подземелья, где запертые двери заканчивались и где следующие друг за другом помещения можно было уже, пользуясь предоставленным шансом, начать неспешно исследовать. Как оказалось, это были в основном кладовые, в которых хранились всяческие, нагоняющие ужас, предметы, необходимые в ходе экспериментов с живыми людьми: различные хирургические инструменты, реактивы, представленные в виде сыпучих веществ и жидкостей, причем все это имелось в неисчерпаемых количествах, а также немецкая военная форма времен Великой Отечественной войны и, конечно, оружие. Однако и это было еще не все: в одной из комнат находилась бетонная округлая подставка, а на ней покоился большой стеклянный цилиндрический барабан, полностью заполненный мутноватой жидкостью, где в свободном состоянии помещался незнакомый девушке человек, бывший полностью голый, на вид едва ли достигший сорокалетнего возраста. Тем не менее личность его можно было установить из значившейся под ним таблички: «Доктор Вольф Кригер», – так было начертано на том постаменте. «Что это, «мать его так-то», за такой доктор Кригер, что ему предоставлена такая честь – болтаться в сжиженной невесомости вплоть до настоящего времени? Наверное, какой-нибудь значимый фашистский каратель?» – рассуждала Морева, вопреки цвету своих волос строя вполне логичные версии.

Сама не зная почему, но это помещение показалось ей крайне важным, способным сыграть в ее еще такой юной жизни некую определенную, возможно даже судьбоносную, роль, поэтому Жанна принялась его изучать более чем внимательно. Как она смогла установить, жестокий исследователь покоился в самом центре особой подземной комнаты, имевшей величины двадцать пять метров в длину и не менее пятнадцати в ширину; справа и слева от входа в каменный пол были вмонтированы два стальных стола, обладавших одинаковыми размерами и схожей конструкцией, на них были расставлены различные стеклянные колбочки, цилиндры и кубы, частично заполненные какими-то реактивами, остальной своей частью остающиеся пустыми; по округлым стенам, по всему периметру, в два ряда, были развешены дубовые полки, отлично сохранившиеся и не имевшие на себе никаких следов разложений, они также были заставлены исследовательской продукцией; в дальнем же углу наблюдалась большая стеклянная бочка, на видимой стороне которой значилась надпись: «HNOȝ + HCL». Белокурая красотка была неплохой ученицей и отлично было осведомлена, что означает подобная надпись, поэтому, наверное, она, подошедшая к одному из столов и сначала было возжелавшая потрогать здесь все своими руками, вдруг резко отдернула их назад, как будто все эти спокойно покоящиеся предметы тем не менее были наэлектризованы, и притом били током на расстоянии. «Вот «гадство», – тут же объяснила любопытная девушка свои непроизвольные действия, – «хрен» его знает, что тут за реактивы? Возможно, судя по той большой емкости, не исключено, что и сильнейшие окислители – зачем зря рисковать? – мне это пока ненужно».