Добро пожаловать в Чикаго.

Я стояла около вокзала и широко открытыми глазами осматривала вознесшиеся к небу здания. В лучах заходящего солнца они блестели, словно лезвия. Чикаго. Клянусь, город дышал в ритме с пыхтящими паровозами. Они были вроде механической нервной системы, непрерывное движение жизни по рельсам. Ледяной ветер, от которого стучали зубы, играл с моими волосами. По улицам торопливо шли молодые женщины в элегантных темных юбках, с маленькими кожаными чемоданчиками в руках. Меня осенило. Они были одни. Я моргнула, поглощенная мыслями о том, что женщины ходят одни, без компаньонок, на работу. Ахнув, я оперлась на трость. Должно быть, это сон.

Рядом остановился Томас, посмотрел на мое лицо, потом вокруг и приподнял уголок губ.

– Сложно сказать наверняка, но похоже, что город привел тебя в такой же восторг, как меня шоколадный торт с кофейной глазурью.

– Не говори глупостей, тот торт был из другого мира. – Я игриво пихнула его локтем. – Посмотри, – я медленно повернулась, – можешь представить? Жить в городе, где тебе не нужно сопровождение, чтобы пойти куда-то?

Томас взглянул на меня с некоторой грустью, и я поняла, что для него это нормально. Ему-то не требуется надзиратель за каждым шагом, когда он выходит из дома.

На пути у выходящих из здания вокзала сердитый мужчина звонил в колокольчик.

– Грешницы! Этот город – приют дьявола. Здесь бесчинствуют нечистые создания. Убирайтесь туда, откуда пришли! Возвращайтесь в безопасность своих домов, или вас заберут демоны, рыщущие по улицам! – Он повернулся ко мне, в глазах бушевало дикое пламя. – Ты! Отправляйся к своей матери, девочка. Спасайся!

Мои восторг и улыбка растаяли. Я вперила взгляд в мужчину, прогнав всю теплоту с лица и из голоса.

– Моя мать умерла, сэр.

– Идем.

Томас бережно отвел меня на другой конец тротуара. Прислушиваясь к уличному шуму, мы молча ждали, пока дядя организовывал доставку чемоданов и медицинского оборудования в наше временное жилище. Мужчина продолжал свою отповедь. Я сильнее стиснула зубы.

– Почему тот человек кричит про грешников и демонов? – спросила я, глядя, как он трясет колокольчиком перед молодой женщиной, которая, намеренно отвернувшись, торопливо шла мимо него. – Он же имеет в виду не женщин?

– Полагаю, что их. – Томас пригляделся к мужчине. – Не все считают Чикаго волшебным прогрессивным местом. Я читал статью, в которой его описывали как город, утративший все приличия. Город в опасности – пороки заменяют мораль. По крайней мере некоторые считают так. – Томас кивнул на очередную одинокую девушку. – Мужчины стремятся обвинить во всех грехах женщин. Это терзает человечество еще с библейских времен, когда Еву впервые обвинили в искушении Адама. Как будто у него не было своих мозгов, когда она предложила ему попробовать запретный плод. Похоже, все забывают, что Бог предупредил Адама о запретном плоде, а Еву создал позже.