Я не замечала, что сильно нажимаю на перо, пока чернила не брызнули на лист. Я виновато посмотрела на Томаса, но он выглядел больше обеспокоенным, чем веселым. Честно говоря, я и сама с каждым часом беспокоилась все сильнее.

Фиолетово-черные круги под моими глазами выдавали недостаток сна. Хотя я каждую ночь валилась с ног от усталости, разум никак не находил покоя. Мысли бегали по кругу. Натаниэль. Джек-потрошитель. Мисс Уайтхолл. Его светлость лорд Кресуэлл. Пропавшие женщины. Томас. Дядя. Каждый из них вызывал тревогу, и в конце концов я села на кровати, хватая ртом воздух.

– Думаю, пора отложить это до завтра, – сказал Томас, не отрываясь от моего лица. Он вполне мог прочесть все мои мысли еще до того, как я их подумала. – Уже поздно, и хотя для твоей красоты сон, может, и не нужен, свою я стараюсь сохранять всеми силами.

Я чуть не фыркнула. Сон. Как будто я могу блаженно упасть в объятия Морфея, когда в моем мире царит полный хаос. Я перевернула страницу дневника и остановилась. Это была единственная страница, сложенная пополам, как будто ее прятали.

Или отмечали место, чтобы его было легко найти.

– Одри Роуз?

– М-м-м?

Я быстро подняла глаза и вернулась к дневнику. На меня смотрела запись, сделанная рукой брата. Она походила на стихотворение, хотя это было одно и то же предложение, записанное на разных строках с разными интервалами.

В желудке засосало от сильного жжения.

«Я виновен во многих грехах, но убийства среди них нет. Я виновен во многих грехах, но убийства среди них нет. Я виновен во многих грехах, но убийства среди них нет».

«Я виновен

во многих грехах, но

убийства

среди них нет.