– Упала, что ли? Или инсульт?
– Не знаю. Ей поставили капельницу, взяли анализы. Надеюсь, к утру врачи найдут причину.
– А ты как? Поела хоть?
– Медсестра принесла мне чаю с тостами.
– Что там эти тосты… Давай приготовлю нормальной еды.
– Не надо. Спасибо. Я не голодная. Просто устала.
Броган внимательно за ней наблюдал. В Колетт чудилась некая опустошенность – не обычная усталость или тревога. Словно она вмиг сдалась и опустила руки.
Колетт быстро разделась, окинув Мартина отрешенным взглядом. Легла, выключила лампу и закрыла глаза.
Мартин какое-то время смотрел на нее. Потом отложил журнал и взялся за телефон. На губах у него мелькнула улыбка, словно он увидел забавное сообщение. А может, просто вспомнил о недавнем звонке.
«Радуйся, пока можешь, похотливая тварь, – подумал Броган. – Посмотрим, как ты будешь улыбаться, когда я тебе губы отрежу».
Воскресенье, 16 июня, 9:36
Ночь в который раз выдалась ужасно долгой. Бо́льшую ее часть Броган провел, лежа на спине, глядя в темноту и отгоняя подкрадывающийся сон. Пару раз, кажется, он все-таки задремал – а может, только почудилось. Местная фауна по-прежнему сводила его с ума своим жужжанием, царапаньем, шуршанием и прочей возней. К утру отчаянно хотелось чесаться от одной только мысли, сколько тварей сейчас может ползать в волосах и под одеждой.
Снова нарастала жара вместе с вонью. Невольно представилось, как миазмы впитываются в кожу, неся с собой ядовитую заразу. Интересно, нельзя ли с этими парами подхватить какую-нибудь болезнь? Не получится ли так, что Броган сам сляжет рядом с покойником?