– Нет здесь никаких призраков.

– Ну, я точно ничего не писала. И вообще не понимаю смысл этого текста. А ты?

Мартин на мгновение замешкался, прежде чем ответить:

– Нет.

– Тогда зачем мне это писать, если для нас обоих в нем нет никакого смысла?

– Я… Не знаю. Но мы ведь уже решили, что ты немного не в себе, разве не так?

– Решили, но теперь я начинаю сомневаться. Все остальные записки были про Джереми. Я понимала их смысл. Зачем мне писать эту?

– Кто знает? Мало ли как устроены мозги…

Колетт покачала головой.

– Нет, я думаю, это послание было для тебя. Ты точно не делал ничего такого… предосудительного?

– Например?

– Не знаю… Сам скажи.

Мартин заметно стиснул зубы.

– Может… может, ты все еще думаешь, что я морочу тебе голову, и хочешь меня в этом обвинить?

Колетт снова забралась в постель.

– Мартин, нельзя все время гнуть свою линию. Когда я в первый раз рассказала тебе о зеркалах, ты заявил, что мне просто померещилось. А теперь, когда увидел их собственными глазами, продолжаешь твердить, что это я написала. Почему всегда и во всем виновата я?

Мартин задумчиво поскреб в затылке.

– Не понимаю, что за хрень вообще творится…

– А я понимаю. В доме призраки. Начали с меня, а теперь и до тебя добрались. Нам нужен не врач, а экзорцист.

– Глупости какие-то! – фыркнул Мартин, но не слишком уверенно.