Наконец, остановились у ничем непримечательного одноэтажного дома из зернистого серо-голубоватого камня с парой квадратных подслеповатых окон. И деревянной дверью.

Когда я вылез и огляделся, сердце как-то странно екнуло и заныло — это место о чем-то напомнило, но я не мог вспомнить что. Будто что-то из моего сна, или из далекого прошлого.

— Останешься в машине или с нами пойдешь? — поинтересовался Франко, выключив мотор.

— А что здесь такое? Казино? Кабаре?

— Нет, сувенирная лавка. Всякой фигней торгуют.

Я усмехнулся. Это мы столько времени убили на то, чтобы приехать к какой-то убогой лавке? Ну, Антонелли, врать совсем не умеет.

— Пойду с вами. Куплю что-нибудь Лиз в подарок, — нашёлся я.

Звякнул колокольчик, когда мы вошли внутрь. Тесное помещенье. Стены обшиты старыми, почерневшими от времени досками. В рамках за стеклом тускло темнели фигурки, грубо отлитые монеты с дырками, кресты, маленькие чаши, засохшие пучки трав, пахнущих одуряюще сильно, дурманящих голову.

— Чем могу быть полезен? — фраза прозвучала по-испански, сипло, так что я едва смог разобрать.

Обернулся и замер. На миг показалось, что за прилавком вижу знакомую фигуру — высокий кряжистый старик, чуть сгорбленный. С колючим взглядом темных глаз. Я мотнул головой и видение рассеялось. Обычный мексиканец, полный, с тонкими усиками на верхней губе. В просторной полосатой рубахе, расстёгнутой на груди. Действительно очень высокий, с покатыми округлыми плечами. Ничего, кроме роста не роднило его с тем человеком, который привиделся мне.

Франко шагнул к нему и что-то тихо сказал. Непонятно, на каком языке. Только владелец лавки отшатнулся, будто итальянец наставил на него револьвер или показал ядовитую тварь. Взлетела удивленно линия темных зачесанных назад волос. Улыбка сползла, а лицо застыло, будто маска.

— Да, синьор, я понял, — закачал головой, как китайский болванчик.

Исчез за незаметной дверью, прикрыв совершенно бесшумно. Вернувшись, выложил на прилавок, отливающий серебристым металлом плоский кругляш на длинной цепочке. Франко повертел его в руках и положил Эстелле на ладонь. Девушка бросила быстрый взгляд, подняла глаза на итальянца. И тут же попыталась вернуть кулон, но Антонелли помешал это сделать, мягко сжав руку.

— Надень. Так будет лучше. Поверь.

— Я… я… не знаю… — тихо, едва слышно пролепетала девушка, и всхлипнула. — Не стоит… Наверно.

Но послушалась. Надела цепочку через голову, спрятав амулет на груди под платье. А Франко вновь обратил свой взор на продавца. А тот медлил. Несколько раз быстро и оценивающе всмотрелся в девушку, потом в итальянца, словно сравнивал. И, наконец, выложил что-то в прямоугольной коробочке на край прилавка, рядом с собой. Франко выпрямился, застыв, как караульный на посту. Потом осторожно, будто боялся, что старая деревянная доска обдаст сильным жаром, положил, распрямив левую ладонь. И едва заметно кивнул.