В 1932 году он говорил Герману Раушнингу: «Мы не дадим миру уснуть. Мы по-ставим перед собой задачи, о которых сегодняшний мир даже не мечтает. Германия это только начало. Кто завоюет ее, тот определит судьбу следующего века».
Теперь он был уверен: в этом ему уже никто не смог бы помешать.
Нюрнберг, 30 апреля 1945
«Полученные до сегодняшнего момента сведения указывают, что приказ пере-везти императорские регалии в безопасное место хранения исходил от Гиммлера. Кроме Гиммлера и чиновников нюрнбергского муниципалитета, уполномоченных организовать транспорт, о настоящем пребывании регалий были проинформированы только Кальтенбруннер, шеф немецкой службы безопасности, и Мюллер, руководитель Гестапо. Во время совещания начальников отделов в Главном управлении имперской безопасности, которое проходило 1 апреля в Берлине, то есть через один день после вывоза регалий, Мюллер сообщил Кальтенбруннеру: «Императорские регалии были затоплены надежными агентами в озере». Кальтенбруннер в ответ произнес только: «Хорошо!». Эту информацию сообщил оберфюрер Шпациль, который как руководитель 2-го отдела Главного управления имперской безопасности принимал участие в этом совещании. Из этого диалога Шпациль сделал вывод, что Кальтенбруннер хорошо был осве-домлен о деталях операции, в противном случае он задавал бы дальнейшие вопросы. Но из замечания Мюллера можно напротив сделать и вывод, что идея замести следы с помощью вымышленной истории о затоплении регалий в каком-то озере родилась в высших кругах немецкой полиции безопасности, и что приказ инсценировать фальшивый вывоз регалий из Нюрнберга пришел из Берлина. Тот факт, что даже руководители Главного управления имперской без-опасности не были признаны достаточно достойными, чтобы быть посвященными в эту тайну, доказывает, какое политическое значение придавалось этой операции.
На основе этих фактов и в соответствии с беседами между пленными членами СС, о которых сообщило разведуправление 3-й армии, все свидетельствует о том, что по представлениям немецкой службы безопасности императорские регалии должны были стать символом будущего немецкого движения сопротивления»[1].
Джип подпрыгивал на обломках, лежавших по всей улице. Водитель, как только мог, старался объезжать их. Американская артиллерия и бомбардировщики вы-полнили всю работу. Руины, куда ни посмотри. В стальной грозе из тысяч тонн взрывчатки было сломлено последнее немецкое сопротивление.