– Обязанность каждой смены, – растягивая слова, внушал ему тот, – не только обеспечивать порядок в отеле и его безопасность, но также – что?..

Зевкович всякий раз снимал очки и устремлял задумчивый взгляд близоруких глаз в потолок, надеясь там прочитать ответ.

– Правильно! – поддакивал его молчанию Груздев. – А также осуществлять некоторые неформальные функции бдительного характера.

Произнося эту белиберду, начальник службы безопасности подмигивал и щелкал языком.

– В эти функции, – продолжал он, – входит строгий негласный контроль за – кем?

Зевкович опять устремлял взгляд в потолок.

– Правильно! – невозмутимо резюмировал Груздев. – За обслуживающим персоналом отеля.

– Хорошо, что не за гостями, – с облегчением вздыхал Жора.

– Персонал любого отеля, – не обращая внимания на его реплику, продолжал начальник, – народ вороватый. Так вот: у нас это должно быть исключено. Строгий контроль и… шмон, если понадобится. Отелю угрожает в большей степени не враг внешний, а враг внутренний.

– Враг – это персонал? – уточнял на всякий случай Зевкович.

Груздев подмигивал в знак того, что оценил шутку.

– Враг – это расхлябанность, вороватость и леность, – назидательно объяснял он. – Между прочим, сотрудников самой службы безопасности это тоже касается.

– Будем бороться с врагом, – кивал Зевкович, вставая и направляясь к выходу.

– Я еще не закончил, – останавливал его Груздев. – Особая тема: проститутки.

Зевкович опять садился.

Несмотря на это персональное указание, Жора Зевкович перепоручил «подбор кадров» одному из сотрудников смены, который как нельзя лучше подходил для подобной работенки, – Володе Касатонову.

Это был тридцатилетний, большой, как медведь, но необычайно подвижный человек с одутловатым лицом и маленькими, живыми глазками. Бывший хоккеист, «тафф-гай» [11] молодежной сборной, он бесцеремонно и решительно совал нос во все «неформальные дела» смены в поисках «левого заработка».

– Это же такая возможность! – восхитился Касатонов, когда Зевкович в очередной раз вернулся с «инструктажа» и с брезгливостью пересказал суть «пикантного поручения». – Это же дополнительный навар и для Груздева, и для нас!

Это был тридцатилетний, большой, как медведь, но необычайно подвижный человек с одутловатым лицом и маленькими, живыми глазками. Бывший хоккеист, «тафф-гай» [11] молодежной сборной, он бесцеремонно и решительно совал нос во все «неформальные дела» смены в поисках «левого заработка».

– Это же такая возможность! – восхитился Касатонов, когда Зевкович в очередной раз вернулся с «инструктажа» и с брезгливостью пересказал суть «пикантного поручения». – Это же дополнительный навар и для Груздева, и для нас!