Хаос в квартире уже стал привычным, и восстановленный порядок обескураживал. Джейкоб торопливо побросал вещи в спортивную сумку. Закинув ее на одно плечо, а рюкзак на другое, Найджел пошел к машине. Джейкоб подскакал к стеллажу, где лежали инструменты. Скребки, лопатки, резак, набор ножей.

Не хватало одного ножа. Самого большого.

В дверях возник Найджел:

– Можем ехать?

– Поехали к черту.

Через дорогу припарковался белый фургон.

ШТОРЫ И НЕ ТОЛЬКО – СКИДКА НА МЫТЬЕ ОКОН.

ШТОРЫ И НЕ ТОЛЬКО – СКИДКА НА МЫТЬЕ ОКОН.

За рулем сидел чернокожий незнакомец, такой рослый, что его голова целиком не вмещалась в рамку окна. На Джейкоба он, казалось, и не глядел, однако вскинул руку, когда тот, отъезжая от дома, ему помахал.

Сэм заявил, что будет спать на раздвижном диване, а кровать уступит Джейкобу. Еще больше он удивил сына, вручив ему пульт от новенького телевизора с плоским тридцатидюймовым экраном.

– Когда это ты сподобился?

– Я не ретроград.

– Ты же ненавидишь телевизоры.

– Будешь спорить или смотреть?

Через сорок восемь часов организм избавился от барбитуратов и наступила ломка.

На раскладном стуле Сэм сидел подле Джейкоба и болезненно морщился, глядя на сына. Джейкоба колотило и прошибало потом.

– Надо вернуться в больницу, – сказал Сэм.