− Ты хочешь знать, где твой отец? − на лбу Габора выступили капельки пота.

− Да, вы должны его помнить. Может, он говорил вам или кому-то из ваших людей, что уезжает? А то я вернулся домой, а там никого нет.

Ив Габор почувствовал, как горло его пересыхает. Сказать ему о том, что его отец повесился, или соврать, придумав небылицу про срочную работу в другом городе? Смотря в его проницательные глаза, инспектору казалось, что ложь (если он на нее все-таки решится), будет им тут же выявлена. И что будет тогда?

− С ним приключилось несчастье, − глотая слова, произнес полицейский.

− Несчастье? Что вы имеете в виду? − парень заволновался.

− Я не знаю, как сказать тебе об этом, Майкл…

Ив Габор прошелся по кабинету, бросая взгляды то на парня, то в окно. Недавно выглянувшее солнце уже начинало припекать. Где-то в лесах зеленого предгорья пели птицы, кружась над высокими деревьями. На небе не было ни облачка. Все это наводило на мысли о долгожданном наступлении лета в городе, который так истосковался по сухой и солнечной погоде. Однако настроение инспектора не соответствовало ей.

− Он покончил с собой, − тихо сказал Габор, словно боялся, что парень его услышит.

Пауза, взятая Майклом на осознание сего факта, была недолгой. А когда он заговорил, голос его, спокойный и неспешный, удивил инспектора полиции не меньше, чем его странное появление здесь.

− Как это произошло?

− Он повесился. Как только ты пропал, твой отец соорудил петлю, прикрепил ее к люстре в гостиной вашего дома и…

− Это был не выход, − мрачно сказал парень и молча направился к двери.

− Сам понимаю, что не выход. Если бы мы знали, что твое исчезновение так повлияет на него… − сказал Ив Габор и крикнул ему вдогонку: − Что ты собираешься делать, Майкл?

− Я пойду домой, − не поворачиваясь, ответил он. − Я соскучился по дому.

− Я приду к тебе, Майкл. Вечером. Мне кажется, нам есть о чем поговорить.

Не говоря ни слова в ответ, Майкл исчез за дверью.

Минуты две Габор стоял молча, проклиная себя за то, что так и не узнал у парня, где же остальные пропавшие, а потом крикнул:

− Крос! Крос, черт тебя дери, где ты ходишь? Вечно, когда надо, тебя нет рядом!

Почему он так боялся? Такого раньше с ним никогда не было. Да, он испытывал страх в рейдах по задержанию особо опасных преступников, но такие рейды были крайне редки. Последний вообще был пару лет назад, когда его отдел обезвредил сошедшего с ума отца семейства (Дикий Дон, как потом прозвали местного промышленника Дональда Чека, зарезал свою жену и двоих сыновей, объясняя это тем, что с ним заговорил дьявол и приказал ему выбить чертову дурь из домочадцев). Но тот страх, испытанный им, когда он крался в одиночестве в темноте бесконечных коридоров особняка Дикого Дона, не шел ни в какое сравнение с этим, когда вроде бы ему ничего не угрожало. Откуда он пришел к нему? Уж не из глубин ли больших карих глаз длинноволосого мальчугана с мертвенно-бледным лицом?