Мгновение младший брат посмотрел на старшего, потом перевел взгляд на свою кружку.

− Ты говоришь загадками. − Венегор нахмурился. − Может, расскажешь, в чем суть дела?

И Даниэль рассказал ему о том, что случилось с ним двадцать семь лет назад в горах Ариголы. Как он забрел на высокое плато, как накинулся на невесть откуда взявшегося старца с гривой серебряных волос и как был проклят им за это. Или не только за это?

− До сих пор я мечтаю снова повстречать его. Не раз и не два я возвращался на то место в надежде увидеть старика, узнать, кто он. Раскаяться в своих грехах, упасть на колени и молить его о прощении. До исступленной немощи, до умопомрачения, до самого конца!

Но больше я его не встречал. Да, я убил его. Но мне всегда казалось, что он жив. Потому что колдуны просто так не умирают. Не верил я в то, что глупый мальчишка, пусть и доведенный почти до сумасшествия отчаянием и болью, мог уничтожить колдуна… Не верил потому, что надежда снять проклятие жила во мне всегда. Смириться с этим невыносимо трудно даже спустя столько лет.

− Может, он − Бог? Тот, кто карает за грехи…

Даниэль как-то странно посмотрел на брата. В его взгляде смешались удивление и злость − редкая смесь чувств, особенно для вампира. Но Венегору показалось, что он там уловил еще и страх.

− Для Бога он слишком жестокосерден. К тому же боги не умирают. Почему ты вспомнил о Боге, Венегор?

− В последнее время я часто думаю о нем. Наверное, это возрастное. Чем старше становишься, тем чаще представляешь себе муки ада.