Нагнувшись, Константин стал завязывать шнурки.

— Я терпела, сколько могла, — продолжала Тоня дрожащим голосом. — Можешь мне не верить, но я и правда старалась до последней черты, потому что была предана тебе. Но в один день я поняла, что если так будет продолжаться ещё неделю, я сойду с ума. Бесконечные тоскливые дни в этой клетке на высоте, одна в этих стенах… а ты уходишь утром и возвращаешься только к вечеру, да и тогда больше интересуешься своими книгами и видеоиграми, чем мной…

— Не нужно делать из меня монстра, — не выдержал Константин. — Я не пытался тебя контролировать. Не запрещал тебе выходить на улицу, общаться с друзьями и подругами. Я старался быть хорошим мужем. А было бы желание вскочить на чужой член — причина найдётся. Скажи спасибо, что тебе попался я. Иной бы мужик тебе всё лицо разукрасил за такое.

Слова лезли друг на друга, и он понял, что ещё немного, и их поток уже нельзя будет остановить — он затеет тут монолог с криками и бранью на целый час. Константин замолчал, поднялся со стульчика и выскочил в подъезд. Тоня что-то ещё говорила из гостиной слезливым тоном, но он не стал вслушиваться, а побежал вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Находясь в спальне, он прилагал все усилия, чтобы держать себя в руках, а сейчас, когда он вышел из квартиры, гнев всё-таки прорвался и стал охватывать разум. Нет, какая наглость — после того, как её поймали с поличным под чужим мужчиной, она ещё и обвиняет его в чём-то. Может быть, подумал Константин, не стоило так старательно сдерживать свои порывы в стремлении играть роль цивилизованного человека. Настучал бы по мордам им обоим, и совесть была бы чиста.

Он выехал из парковочной зоны так стремительно, что едва не задел зеркало «Лады», стоящей рядом. Солнце было ещё далеко от линии горизонта, и в салоне машины было очень душно. Константин включил кондиционер и расстегнул все пуговицы на рукавах, но раздражение только росло. Вот так всё и рушится, думал он, проскакивая перекресток на последних мгновениях зелёного света. Какая-то незначительная мелочь вроде телефона, который забыли зарядить — и весь возведённый тобой идеал осыпается, подобно карточному домику. А самое неприятное — узнать, что счастье, с таким тщанием выстраиваемое тобой годами, изначально зиждилось на гнилом фундаменте…

На следующем перекрестье дорог Константин опять разминулся с красным светом на считанные доли секунды. «Форд Фокус», перед которым он проскочил, проводил его возмущенным визгливым гудком. Эту игру Константин повторял ещё несколько раз — дожидался рискового момента и нажимал на газ, играя на нервах — как своих, так и других водителей. На его счастье, рядом не оказалось ни одной машины ГИБДД. Но потом дорога привела его на окраины города, где движения было меньше, и забава утеряла смысл, да и приелась. Константин посмотрел по сторонам, словно очнувшись от транса. Раскрашенные в детские цвета новостройки остались позади. Вдоль обочин тянулись сине-серые безрадостные коробки, привычные ему с детства. Он взглянул на них, сравнивая с тем высотным домом, в котором живёт сейчас — и вдруг понял, что весь его лихаческий маршрут неосознанно вёл его к дому, где он жил раньше. Было ли это совпадением? Вряд ли, подумал Константин. Если уж он заехал в эти кварталы, то почему бы не посетить старое гнёздышко. Правда, вот будет ли рада увидеть его Наташа… Да и как он сможет посмотреть ей в глаза — после того, как ушёл, бросив её одну столько лет назад?