Мужчина успел снять рубашку и брюки, пока она была занята. Он сидел на краешке кровати и смотрел на экран телевизора, где демонстрировалась финансовая сводка. Увидев, что она вернулась, он выключил телевизор, потянулся к проводу торшера и приглушил свет.

— Так нормально? — спросил он.

Она неопределенно хмыкнула — мол, лишь бы тебе было удобно. Села на кровать, сбросила туфли и стала стягивать с ног чёрные чулки.

— Как тебя зовут? — спросил он.

Она расстегивала пуговицы красной блузки:

— Вика. Можешь меня так называть.

— Это не твоё настоящее имя?

— Нет.

— Наверное, глупо спрашивать имя, — произнес он, адресуя реплику скорее самому себе, чем ей. — Но я всегда спрашиваю, хоть и знаю, что имя будет придуманное. Совсем не знать имени как-то… неправильно, что ли.

«Много болтает», — отметила она про себя. Значит, волнуется. Может, вызвал девушку в первый раз? Но она не нашла в нём скованности, даже некой стыдливости, которая бывала у тех, кто бывал в такой ситуации впервые. Она расстегнула лифчик, положила его на кресло вместе с трусиками и осталась голой. Немного посидела без движения, чтобы дать ему возможность посмотреть на неё. Потом, решив, что можно начинать, она повернулась к нему. Член у него уже начал подниматься. Это был добрый знак: с иными приходилось мучиться чуть ли не часами, чтобы их орган затвердел хоть немного. Это было утомительно, а она сегодня устала.

— Ну, давай, ложись, — сказала она.

Он отодвинулся назад, к стене, и растянулся на кровати. Она достала из сумочки на полу презерватив, вытащила его из упаковки и привычно расположилась у ног мужчины, прикладывая резиновое изделие к своим губам.

— Какой марки? — поинтересовался он, когда она надела презерватив на его член.

— «Дюрекс», — ответила она. — Лучшие, как по мне. Остальные не так надежны… Тебе как лучше, медленно или быстро?

— Как хочешь, — сказал он.

Она начала медленно. Закрыла глаза, поднимала и опускала голову, выдерживая ритм, и чувствовала, как член становится больше. Презерватив имел аромат клубники, и она вспомнила лето детства у бабушки, когда они собирали в корзинки спелые сочные плоды, а по вечерам пили свежее тёплое молоко на веранде.

Прошло несколько минут. Он стал дышать тяжелее, зажимал между пальцами её соски, иногда гладил по спине и скользил ладонью ниже, в сторону ягодиц.

— У тебя хорошее тело, — вдруг сказал он как будто с удивлением.

Она продолжала, ничего не отвечая.

— И очень упругие груди, — не умолкал он. — За какой размер это считается? Второй? Третий?