Трое ушли, закрыв за собой дверь.

Стены палаты исчезли, растворились, я поддался действию снотворного и отдался объятиям сна.

* * *

Услышав душераздирающий вопль своей жены, я вбежал в родильный блок. На кровати я увидел Алесю. Обнаженная, она лежала, широко раздвинув ноги. Ее влажные волосы были разбросаны на подушке. Вся бледная, она улыбалась мне.

Кровью пропитаны все пеленки. Большой живот постепенно уменьшался. Вокруг стояли акушерки, медсестры и врачи, которые смотрели на Алесю, пили кофе и ели фисташковое и клубничное мороженое.

– Ди! – воскликнула Алеся. – Я так рада, что ты пришел на мои роды! Ты не забыл!

Я был в ужасе.

Мечась в истерике, я подбегал к медработникам и кричал:

– Что вы стоите? Моя жена рожает! Сделайте что-нибудь! Помогите ей!

Но мне отвечали спокойным тоном следующие фразы:

– А что вы, собственно, от нас хотите?

– Она отлично сама справляется!

– Папаша, успокойтесь и присядьте.

– Хотите, мы у вас тоже роды примем?

Я в ужасе подбегаю к Алесе и хватаю ее за руку.

– Милая, ты как? – спрашиваю я ее.

– Я хочу мороженое! – пожелала она.

– Сейчас не совсем подходящее время для этого, солнышко…

– Ох, ты никогда не делаешь так, как я говорю! Никогда!

Она издала протяжный стон, а потом… красный столб крови вырвался из нее и ударил в стену.