Снизу доносится низкий голос, и от неожиданности у меня едва не вылетает из головы, что нельзя наступать на пятую ступеньку сверху, поскольку она скрипит. Матушка не одна – к ней пришел кто-то из местных жителей, чтобы что-то узнать до завтрашнего доведывания. Я прислоняюсь к стене, разочарованная – мне нет дела до чужого будущего, меня заботит только мое собственное.

Однако стоит мне услыхать царапающий звук – это кости скребут по камню, – как ноги сами несут меня вперед. Спустившись по лестнице до самого ее конца, я украдкой заглядываю за угол.

Матушка сидит в середине комнаты напротив одного из самых именитых жителей Мидвуда, богатого фермера по имени Миккел Хемминг. Между ними на полу стоит каменная чаша, в которую брошена горсть костей животных, судя по их виду, дешевых, приготовленных без тщания и не обладающих большой магической силой. Стало быть, это какое-то малозначительное гадание. Ничего похожего на священнодействие, всегда сопровождающее доведывание. Матушка даже не облачилась в плащ Заклинательницы Костей.

– Спасибо, что согласилась принять меня без промедления, – говорит Миккел. – Нынче утром я потрогал почву и сразу же понял, что надо идти к тебе. Не слишком ли сейчас мокро, чтобы сажать спаржу? Я боюсь, что да.

– Мне не составит труда ответить на твой вопрос, – отвечает матушка и, уколов указательный палец Миккела иголкой, выжимает из него несколько капелек крови, которые стекают на кости. Затем огнивом высекает искру и разводит в чаше небольшой огонь.

Комната кренится, и я крепко зажмуриваю глаза. Мне кажется, что проходит несколько минут, и я ясно вижу, как Миккел стоит у двери, держа в руке шляпу и благодарит матушку за то, что уделила ему время. В моей голове звучит его голос, и я вздрагиваю. Открываю глаза, но, к моему ужасу, матушка еще только начинает гадать, высыпав кости на коврик перед собой.

У меня перехватывает горло.

Такого не случалось уже много лет – зыбкости в высыпанных костях, как будто магия, подобно собаке на поводке, стремится добраться до меня, хочу я того или нет.

А я этого вовсе не хочу.

У меня сосет под ложечкой от предчувствия беды. В голове мелькают образы черных татуировок, похожих на наконечники стрел, но я тут же стараюсь выбросить эти мысли из головы. Бабушка как-то сказала мне, что в семьях, издавна занимающихся магией костей – таких, как наша, – магический дар подобен огню, разгорающемуся все жарче и жарче с каждым новым поколением. Бабушка явно считала, что так она поддержит меня и ободрит, но к тому времени я уже знала правду – чем сильнее пламя, тем труднее держать его в узде. И тем скорее оно сжигает все вокруг.