Укол оказывается не таким болезненным, как ожидал Нанао. Он удерживает «фломастер» прижатым к коже в течение нескольких секунд, затем убирает. Когда пытается встать, ему кажется, что его сердце бьется как-то затрудненно, но, возможно, это просто нервы.

Он поднимает женщину со сломанной шеей, заносит ее в универсальную комнату и там прислоняет к стене с вытянутыми на полу ногами – таким образом, чтобы ее ноги препятствовали полному открытию двери. Затем протискивается мимо нее наружу.

Может быть, это и не идеальное решение, но Нанао рассуждает так: если какой-нибудь пассажир попробует открыть дверь и она не откроется полностью, то он решит, что либо дверь сломана, либо комнату кто-то использует, и вряд ли попытается выяснить, в чем дело. Нанао также меняет на двери табличку со «Свободно» на «Занято».

Затем он собирает все упавшие с тележки товары и возвращает их на место. Он не хочет оставлять никаких следов борьбы. После уборки задвигает тележку в дальний угол тамбура.

Вынимает из пистолета обойму и бросает ее в мусорное ведро. С его везучестью он с большей вероятностью потеряет пистолет, чем воспользуется им, и это приведет к очередным неприятностям. Уже чуть было не привело в случае с этой девушкой. Он решает, что безопаснее для него не носить с собой заряженное оружие. Теперь незаряженный пистолет возвращается в кобуру на его поясе. Даже без патронов его можно использовать для того, чтобы кому-нибудь пригрозить.

Нанао прижимается спиной к стене рядом с мусорным ведром и медленно сползает вниз. Сидя, делает глубокий вдох, затем выдох. Потом смотрит на свою руку, в которую воткнулась игла.

Из десятого вагона в тамбур заходит мужчина средних лет. Обычный пассажир. Он бросает взгляд на стоящую в стороне тележку, но, судя по всему, не обращает никакого внимания на то, что она оставлена без присмотра, и скрывается за дверью туалета. «Это было близко. Если б он пришел минутой раньше, то стал бы свидетелем всего произошедшего». Нанао продолжает задаваться вопросом, невезучий он или все-таки везучий, делая размеренные вдохи и выдохи, чтобы удостовериться, что он все еще здесь. «Все еще жив. Я все еще жив, разве нет?» – повторяет он про себя.

Дрожь синкансэна снизу вверх пронизывает его тело.

Кимура

Кимура

– Пойдем скорее, дедуля. Я уверен, что там происходит что-то очень интересное.

Принц подталкивает Кимуру в спину. Руки и ноги свободны от веревок и скотча, но Кимура себя свободным не чувствует. Ненависть к Принцу прямо-таки переполняет все его существо, но он знает, что не может позволить себе взорваться. Та его часть, которая дрожит от ярости и безостановочно повторяет: «Я убью тебя, тварь!», кажется туманной и нечеткой, как будто он смотрит на нее сквозь затемненное стекло, как будто это кто-то другой, кто только выглядит как Кимура, и вся боль и враждебность принадлежат этому незнакомцу, а настоящий Кимура является лишь наблюдателем.