У меня хватило такта покраснеть.

– Я случайно подобрал ее. Мое внимание привлекло одно предложение и…

– Знаю я такие предложения, – сказала Гризельда и с выражением процитировала: – «А потом случилось нечто любопытное: Гризельда встала, прошла через комнату и страстно поцеловала своего пожилого мужа». – Свои слова она сопроводила действием.

– Разве это нечто любопытное? – спросил я.

– Естественно, – ответила Гризельда. – Лен, ты хоть понимаешь, что я могла бы выйти за министра, за баронета, за богатого владельца компании, за трех офицеров и за бездельника с приятными манерами, но вместо всех их выбрала тебя? Тебя это не удивляет?

– Когда-то удивляло, – ответил я. – Я часто задавался вопросом, почему ты так сделала.

Гризельда рассмеялась.

– Я вознеслась на самую вершину, – сказала она. – Другие считали меня просто красивой и, естественно, горели желанием заполучить меня. С тобой же все было по-другому. Я олицетворяла для тебя все, что тебе не нравится и что ты осуждаешь, однако ты не смог устоять! Мое тщеславие не могло выдержать такого испытания. Гораздо приятнее быть тайным и упоительным грехом, чем служить броским украшением. В моем обществе ты испытываешь чудовищную неловкость, и я постоянно вынуждаю тебя сворачивать с правильного пути, однако ты все равно обожаешь меня до безумия. Ты обожаешь меня до безумия, не так ли?

– Естественно, я люблю тебя, дорогая.

– О Лен, ты обожаешь меня. Ты помнишь тот день, когда я осталась в городе и послала тебе телеграмму, которую ты так и не получил, потому что почтальонша забыла принести ее тебе из-за того, что ее сестра рожала близнецов? Помнишь, в каком ты был состоянии, как звонил в Скотленд-Ярд, какой страшный шум ты поднял?

Есть вещи, которые люди не любят вспоминать. Тогда я действительно почему-то повел себя глупо.

– Дорогая, если ты не возражаешь, я хотел бы заняться ОМАЦ, – сказал я.

Гризельда возмущенно фыркнула, взъерошила мне волосы, потом пригладила их и сказала:

– Ты меня не достоин. На самом деле не достоин. Придется завести роман с художником. И ведь заведу… по-настоящему. Только представь, какой скандал разразится в приходе.

– У нас и так множество скандалов, – мягко проговорил я.

Гризельда рассмеялась, послала мне воздушный поцелуй и удалилась через французское окно[7] кабинета.

Глава 2

Глава 2

Гризельда крайне невыносима. Вставая из-за обеденного стола, я был в хорошем расположении духа и горел желанием приготовить действительно сильную речь для Общества мужчин англиканской церкви. Сейчас же мною овладели беспокойство и смятение.