Только потом сообразил — а зачем? А низачем. Само получилось. Надо бы не прятаться, а за стражей бежать. Этих-то двое всего, против толпы не сдюжат.

«И давно ты, крысюк, о легавых печься начал?» — хмыкнул кто-то из Винсова грустного прошлого.

— Да я… — тем временем заорал Огрызок.

— Головка от… чего-нибудь, — отмахнулся высокий, уже не изображая печаль. — Так, утырки, слушайте сюда, повторять не буду. Сейчас вы сложите на землю все свои ножи, дубинки и заточки, а потом пойдете домой, копать бабкам огород. Весна, пора сажать морковку.

— И горох, — фыркнул второй стражник.

— Я тя щас наглухо огорошу! — тонко вякнул один из бандюков, красиво взмахнув длинным ножом.

Винс уже собрался было с воплем «Страаааажааааа!!!» бежать к площади — там точно кто-нибудь есть! Но подмогу, оказалось, звать незачем.

Белобрысый стражник быстро, почти неуловимым движением, сместился с линии удара и ткнул торцом дубинки под дых визгливому. Пока тот пыль хохотальником ловил, второй городовой древком алебарды подсек ногу Огрызка, тоже кинувшегося в драку.

Остальные замерли, будто не они только что собирались впятером бить городовых.

— Н-ну? — брезгливо протянул белобрысый, — Долго вы будете портить мой день?

Стражник подбросил в руке нож, который, по мнению всей пятерки, должен был бы торчать из его пуза, чуть пониже кирасы. Сплюнул и швырнул в каменную кладку дома напротив — так, что клинок сломался у рукояти.

Парни мрачно проследили за броском.

— Ладно, Эрик, ты чего… — примирительно заговорил один из них. — Мы ж все понимаем…

— Надо же, имя вспомнили, — фыркнул белобрысый.

— Что ж вы тогда поперек обчества лезете? — укоризненно вздохнул второй стражник. — Народ молиться идет, на богоугодное дело, а вы?

— Мы ж не против обчества! — горячо заверили его, говоря наперебой. — Мы имперцев, гадов, бить!

— Считайте, что побили, — с отчетливым загорским говором ухмыльнулся Эрик. — Я из Гетенхельма, вообще-то. Вельское предместье, навроде вашей Рябиновки. Ну? Достаем острые игрушки. Живо! Радуйтесь, что клетки драчунами забиты, а то поволок бы я вас, дурни, за решетку.

Вскоре под ногами Эрика образовалась кучка ножей и заточек.

— Пенёк, — напарник Эрика погрозил пальцем парню, жмущемуся за спинами подельников. — Не стесняйся, выкладывай точёный грош. Давай-давай, нечего у порядочных горожан на молитве кошели срезать.