И сейчас этому не стоило удивляться – если он смог найти Ксюшу у Артёма, то обнаружить жену в родном городе ему не должно было составить труда. Любопытно лишь, кто из знающих её нынешний адрес, мог сообщить его Гоше?

«Юра не знал – грузчиков я тогда специально попросила направить к Саше, а он уже послал их сюда. Со следователями мы договорились, что они будут звонить ему же, когда захотят меня вызвать».

Неужели Саша её и сдал?

Гоша тем временем ещё раз нажал на кнопку звонка. Она обратила внимание, что он сделал это правой рукой – хотя звонок был слева от двери.

Ксюша плотней закуталась в кофту, стиснула челюсти, и обреченно посмотрела на дверь из темного дуба, будто на чан с отвратительным снадобьем, который ей предназначалось выпить до дна. Сколько она ни будет стоять и смотреть на котёл – от этого его содержимое вкуснее не станет. Отступив на шаг, как пловец, готовящийся прыгнуть с трамплина, Ксюша стремительно подступила к двери, дернула засов и повернула замок.

Они встретились глазами – и Ксения поняла, что не выдерживает. До боли знакомый образ человека, которого так любила, разъедающим спиртом подействовал на её свежую кровавую рану. Серый джемпер на молнии, так шедший к цвету его глаз, белая футболка и гладкие, шоколадного цвета волосы – он почти не изменился. Лишь выглядел ещё более худым, чем тогда, у дома Артёма – только плечи наоборот, будто раздались вширь. И вблизи было заметно, что на лице его кое-где начали появляться морщины. Но во взгляде, направленном сейчас на неё, помимо любви, появилась глубокая, как никогда, печаль. От этого глаза его блестели, а их цвет делался ярче. Ксюша понимала, что он испытывает – и это невыносимо пронзало её стрелой. Она не хотела этого видеть.

Опасаясь, что Гоша сейчас захочет её обнять, Ксения, скрестив руки и вцепившись пальцами в рукава, отошла на безопасное расстояние. Она увидела, что муж от этого на мгновение растерялся.

– Привет, – попытался начать он. Ксюша, нервно посмотрев в сторону, быстро сделала неопределённый кивок.

– Я… искал тебя. Саша сказал мне, где ты.

Ксюша посмотрела в пол, раздражённо поджав губы. Всё-таки она оказалась права.

По Гоше было видно – он не знал, как себя вести, и с чего начать. Вдруг он сморщился и слегка шевельнул левым плечом – на лице отразилась боль.

«Его же ранили туда…»

Ксюшу захлестнула жалость и чувство вины. Нельзя же молчать. Надо спросить, как он себя чувствует. Ведь Гоша даже перенёс операцию, и сейчас, наверное, принимает обезболивающие. Но решилась заговорить Ксюша далеко не сразу – между ними снова стояла стена, только куда прочнее, чем деревянная в сарае Артёма.