– Мои? – задумчиво повторил хаггарес.

– Твои, – качнул головой старый консер. – Знакомых хаггаресов, готовых оказать мне такую услугу, не так много, но лишь в тебе я уверен.

– А что случилось?

– Ну… дельце щекотливое, особенно в преддверии переговоров, – признался Шерех. – Вещичка мне одна надобна. Может, успел услышать, что правнук мой собрался жениться на нашей воспитаннице, хаги-полукровке. Равнинные устроили нам скандал с похищениями и прочими неприятностями. Испугали девочку, разозлили правнука, поставили свадьбу под угрозу срыва… Так бы надавить на них, но тут эти переговоры, как бы не пережать. Но палки в колёса ставят, грозятся хайнесу жалобу дать, что мы несовершеннолетнюю хаги соблазняем, а ей-то до совершеннолетия полтора года осталось. Вот хотелось бы их как-то приструнить, немного в узду взять. И я тут подумал, что можно было бы обменять наше спокойствие на Земной Камень.

– А это не реликвия из их храма Трёх Земель?

– Она самая.

Агарес понимающе осклабился. За возврат святыни детишки земли закроют глаза и на брак несовершеннолетней бабёнки с щенком рода Вотый. Ещё и на свадьбе попляшут.

– Только, Агарес, мне бы побыстрее. Не сегодня-завтра с жалобой к хайнесу пойдут, а он на моего внука и так зуб имеет. Сами-то мы через охрану в храм не пройдём, а вот хаггаресы…

– На что не пойдёшь для друга, – расплылся в улыбке Агарес. – Только я могу дать не больше двенадцати. Остальные Ласишкины, а он не отпустит. Ну что он может понять в настоящей крепкой дружбе.

– Действительно, – улыбнулся в ответ Шерех.

В экипаже деда ждал Ранхаш. Один. Он успел отправить засыпающего Шидая в компании Рладая домой.

Шерех с усталым вздохом откинулся на спинку – всё же возраст брал своё – и слабо улыбнулся внуку.

– Время забрасывать приманку.

Предводители сумеречных хаги сидели в гостиной и в молчании смотрели в окна на обширный зелёный парк.

– Пора бы расходиться, – предложил Ерген и первым поднялся.

Спорить никто не стал. Говорить между собой им всё равно было не о чем. Доверительных отношений между главами семей, каждая из которых претендовала на трон хаги, не было, и проводить время друг с другом им было откровенно скучно. Привыкшие всё утаивать, они не могли даже похвастаться успехами или детьми, существование которых скрывали до самого совершеннолетия.

– Добран, – замерший на пороге Ерген окликнул единственного оставшегося в гостиной хаги, видимо, сильно погружённого в собственные мысли.

Тот неспешно поднял голову, будто просыпаясь, и встал.