Те тут же подошли к горе, ухватились за её основание… и стащили вниз полотно, закрывающее огромную, от пола до потолка, настоящую статую бога. Белый камень сверкнул серебром, и в глазах божества заплясали огоньки многочисленных светильников.

Ранхаш поднялся со ступеньки небольшой лесенки, которая вела к постаменту, и расстегнул бляшку белого плаща. С лица обильно посыпалась белая пудра, и оборотню пришлось наклониться и отряхнуть щёки.

– Дядя Товий, даже не знаем, как благодарить, – Леахаш взглянул на жреца с искренней признательностью.

– Матушке своей спасибо скажи.

– Только бог-то на нас не обидится? – Викан, по опыту знавший, что боги могут и отомстить, с беспокойством посмотрел в зловеще светящиеся глаза Лирлалерая.

– Боги видят наши помыслы, и Господин не обидится на нашу глупость, – с величайшим спокойствием отозвался главный жрец. – Возможно, Мудрый повелением своим сместит меня с поста…

Братья обеспокоенно переглянулись.

– …но есть в мире кое-что правильнее повеления богов, – и господин Товий хладнокровно воззрился на каменное лицо бога.

Избавившись от плаща, Ранхаш повернулся к статуе лицом и, опустившись на колени, склонил голову, испрашивая у Господина храма прощение за потревоженный покой и лицедейство перед его взором и в его же облике.

– Эх, Ранхаш, холодная твоя кровь, – Викан сложил руки на груди, – я-то думал, ты на радостях сразу к Майяри рванёшь, а ты и не торопишься.

Леахаш пихнул его в бок.

– Я думаю, это единственный его шанс обратиться к богу. Утром, – оборотень шкодливо прищурился, – он уже не сможет переступить порог храма. Ты плохо знаешь нашего брата.

– А ты плохо знаешь Майяри, – в тон ему ответил Викан. – У неё обострённая паранойя и богатая фантазия.

– Спорим? – провокационно предложил Леахаш.

– На что? – заинтересовался брат.

– Если проиграешь, опять наденешь женское платье.

Уже готовый ударить по рукам Викан отдёрнул ладонь. Хоть он и вывернул поцелуй с Бришем так, что все насмешки достались несчастному хаги, случившееся его горько злило.

– Трусишь? – насмешливо приподнял брови брат.

– Майяри иногда взбредают в голову неожиданные вещи.

– Хватит хвастаться перед ликом Мудрого своей глупостью, – строго осадил их главный жрец, и «хвастуны» умолкли.