– Ну, давайте, – настаивал Пуаро, – согласны?

– Мне неохота брать у вас деньги.

– Пусть вас это не беспокоит, вы их не получите.

– Ну ладно, согласен! Вы говорите, что моя манера обращения с вами оскорбительна. Но ваша манера тоже вызывала у меня раздражение порой.

– Я польщен тем, что слышу, – сказал Пуаро. – Желаю вам доброго утра, мосье Жиро. Пойдемте, Гастингс.

Я не сказал ни слова, пока мы шли по улице. У меня было тяжело на сердце. Пуаро объявил о своих намерениях слишком категорично. Я сомневался более чем когда-либо в своих силах спасти Беллу от наказания. Эта неожиданная стычка с Жиро разозлила Пуаро и пробудила его пыл.

Неожиданно я почувствовал у себя на плече чью-то руку. Обернувшись, я увидел Габриэля Стонора. Мы остановились и поздоровались. Стонор предложил проводить нас до отеля.

– А что вы здесь делаете, мистер Стонор? – спросил Пуаро.

– Человек не должен оставлять в беде своих друзей, – сухо ответил он. – Особенно когда их несправедливо обвиняют.

– Так вы не верите, что Жак Рено совершил это преступление? – спросил я нетерпеливо.

– Конечно, нет. Я знаю этого юношу. Признаюсь, что в этом деле были один или два момента, которые совершенно ошеломили меня, но тем не менее, несмотря на его глупое поведение, я никогда не поверю, что Жак Рено может быть убийцей.

Я расположился душой к секретарю. Его слова как будто сняли тайную тяжесть с моего сердца.

– Я не сомневаюсь, что многие разделяют ваши чувства! – воскликнул я. – Ведь улик фактически против него до смешного мало. Я считаю, что его оправдают. В этом нет никакого сомнения.

Но Стонор отреагировал на мои слова иначе, чем мне хотелось.

– Я бы много дал, чтобы разделить ваш оптимизм, – сказал он печально. Затем, повернувшись к Пуаро, спросил: – А каково ваше мнение, мосье?

– Я думаю, что дела Жака принимают плохой оборот, – ответил Пуаро спокойно.

– Вы верите, что он виновен? – резко спросил Стонор.

– Нет. Но боюсь, что ему будет трудно доказать свою невиновность.