Майкл понял, что случилось. Машина охотившегося за головами напала на баронета, и баронет убежал.

- Куда он убежал?

Малаец опять показал на дорогу.

- Туда.

- Оставайтесь здесь, - приказал Майкл сопровождавшему его сыщику. - Он может вернуться. Арестуйте его и наденьте на него наручники. Он, вероятно, вооружен и, может быть, попытается покончить с собой: будьте готовы ко всему.

Он так хорошо знал эти места, что с закрытыми глазами мог бы найти любую кочку на поле. Сэра Грегори нигде не было видно. Вдали за поворотом дороги свет горел в окнах Лонгваля, и Майкл повернул к усадьбе старика.

Следов Пенна нигде не было видно. Майкл перелез через забор и постучал у дверей. Не прошло минуты, как дверь распахнулась, сам хозяин встретил его на пороге. На старике был шелковый халат, перетянутый широким поясом: очень удобный халат, подумал Майкл.

- Кто там? - спросил Самсон Лонгваль, плохо видя в темноте. - Как?.. Боже мой, это мистер Бриксен, представитель закона! Милости просим, сэр, милости просим! Входите.

Он широко распахнул дверь и ввел Майкла в гостиную, освещенную двумя канделябрами и маленькой керосиновой лампой.

- Ничего не случилось в Тауэрсе, надеюсь? - спросил Лонгваль тревожно.

- Кое-что случилось, - сухо ответил Майкл. - Вы случайно не видели сэра Грегори Пенна?

Старик отрицательно покачал головой.

- Ночь слишком свежа, и я сегодня отказался от обычной прогулки, - сказал он. - Мне поэтому не пришлось быть свидетелем событий, которые теперь регулярно происходят здесь с наступлением темноты. Что-нибудь случилось с ним?

- Надеюсь, не случилось, - спокойно ответил Майкл. - Надеюсь, для общего блага надеюсь, что с ним ничего не случилось.

Он обвел взглядом комнату. Глаза его на мгновение остановились на вешалке для платья, стоявшей в передней против открытых дверей, затем перешли на висевший на стене портрет.

- Вы восхищаетесь моим родственником? - спросил Лонгваль.

- Не знаю, право. У него; во всяком случае, удивительное лицо.

Лонгваль одобрительно склонил голову.

- Вы читали его мемуары?

Майкл сделал утвердительный знак, и старика это ничуть не удивило.