Жильберта смотрит на меня с безграничным отчаянием. Она вглядывается в мое лицо, словно хочет определить, как велика моя сила воли и честолюбие. Потом отворачивается, идет на кухню. Я слышу, как она сморкается. Я курю сигарету за сигаретой, чтобы сдержать закипающий во мне гнев.

Унылый обед. Мы оба, я и она, молчим. Жильберта погружена в какие-то свои думы. Вдруг она говорит мне:

— Ваша встреча назначена на шестнадцать часов? Значит, в шестнадцать все решится?

— Ну да.

— В таком случае…

Она не заканчивает фразу и снова отдается своим мыслям. Я не знаю, что у нее на уме, и это меня немного тревожит. Возможно, она заявит мне: «Между нами все кончено. Раз для меня нет больше места в твоей жизни, я предпочитаю уйти сейчас, сразу же, не откладывая».

Она убирает со стола. Я хочу ей помочь.

— Оставь, — говорит она сухо.

Я подхожу к окну. Улица почти пустынна. Все обедают. Есть же счастливые пары в ресторанах, и в садах, и на вокзалах. В городе полным-полно счастливых пар. Я барабаню по стеклу. Мне нужно успокоиться. Я должен быть в форме, когда встречусь с этими тремя музыкантами, руководителем которых должен стать. Если я сразу не вызову у них доверия, все погибло. Струнный квартет — это нечто вроде группы воздушных гимнастов. Каждый без слов понимает другого, подхватывает то, что тот начал. Малейшая ошибка смертельна.

— Жак!

Я оборачиваюсь. Жильберта оделась, подкрасилась. Под мышкой у нее толстая тетрадь. Она собирается уходить.

— Жак… Я должна поговорить с тобой…

— Ну что ж, говори, дорогая… Обычно ты не прибегаешь к подобным церемониям. Это так важно?

— Да… Это гораздо важнее, чем ты полагаешь.

Еще немного, и она расплачется. Она протягивает мне тетрадь.

— Что это такое? — спрашиваю я.

— Сам увидишь… Это мой дневник… Все, что там написано, очень важно, потому что я веду его уже давно… Но ты должен все прочитать… Ты обещаешь мне это? Все.

— Но почему?

— Прошу тебя. Не задавай мне вопросов… Сейчас немногим более часа. У тебя есть время все прочитать до того, как ты отправишься на эту встречу. А я пойду пройдусь, поброжу. Лучше, чтобы ты был один. Я вернусь до твоего ухода, около половины четвертого.

— Послушай, Жильберта…