Показывая размер, Кристина раздвинула ладошки:

– Примерно такой.

– А лапа?

– Что лапа? – Девушка окончательно растерялась.

– Одна лапа была пришита? – взволнованно уточнила Анна.

– Красными нитками…

– Повторите!

– Лапа была оторвана, и мама пришила ее красными нитками. Да объясните же, в чем дело!

– Скоро вы все узнаете! – Уходя, Стерхова махнула рукой: – А теперь прощайте!

В Заварзино к Савельевым Анна приехала перед обедом. Времени до отхода поезда оставалось немного, и она попросила водителя такси подождать, чтобы на этой же машине уехать в Энск. Войдя в дом, Стерхова увидела завешенное черным платком зеркало и сразу все поняла.

Заметив ее, Юрий Алексеевич сказал:

– Батя только что умер.

– Сочувствую, – проронила Анна и услышала тихий плач Тины Евгеньевны. – Я уезжаю. Заехала попрощаться, меня ждет такси.

– Принято. – Крепясь, Савельев натянул на себя куртку. – Идем во двор, тяжело, когда мать плачет. Там поговорим.

Они вышли из дома, и он сказал:

– Ну и делов ты наворотила! Демин убит, Хаустова еле живого выловили из реки. Хорошо, оперативники вовремя к мосту подоспели, иначе судить было бы некого.

– Вода в Уруте холодная… – зло усмехнулась Стерхова, – но, так или иначе, дело-то сделано.

– Тебе, конечно, спасибо. – Полковник вытащил из кармана пистолет Макарова и протянул его Анне: – Вот. Пистолет моего брата. Он был у отца.

– Нашли?