Глава 43

— Сколько времени пройдет, прежде чем эта дрянь выветрится? — Мужской голос раздавался как под водой.

Ева почувствовала, что кто-то надавил ей на плечо носком ботинка. Глаза были завязаны. Нужно оставаться неподвижной, не подавать никаких признаков того, что она пришла в себя.

— Думаю, еще полчаса, не меньше, — буркнул другой голос.

— Ну так какой от всего этого прок, черт побери?! — снова заговорил первый голос.

Дэймон Уэйд? Похоже на него.

— Мы зря теряем время. Говорю тебе, нужно выяснить, что эта сучка знает. Вы можете ей дать что-нибудь, чтобы она заговорила?

— Нет, это вам не кино.

Они разговаривали, стоя над ней, но поначалу ее сознание было слишком заторможенным, чтобы сосредоточиться на том, что они говорят. Кто-то поднял ее с пола, подхватив под мышки. Кто-то несколько раз сильно ударил по лицу с криком «Проснись!». Затем на нее вылили холодную воду. Она не реагировала — эти подонки не должны знать, что она в сознании. Даже сквозь повязку она чувствовала, что в лицо ей светит яркий свет. Кто-то схватил ее за волосы, запрокинул голову и, сорвав повязку, по очереди оттянул каждое веко. На секунду она полностью ослепла. Потом волосы отпустили, и голова упала на грудь. Она издавала бессвязные стоны, как будто все еще находилась под действием хлороформа. Они снова ударили ее, и она почувствовала вкус крови, но сумела не напрячься, и тело бессильно упало всей тяжестью им на руки. Они снова бросили ее на пол. Голова кружилась, ее тошнило, голоса вокруг все больше отдалялись.

Ей снова двенадцать лет, а она садит в объятиях старой яблони в глубине сада. Ей нравится ощущение под ладонями шершавой, узловатой коры. А из яблок получаются самое лучшее пюре и пирог. Когда ей хотелось остаться одной, она приходила сюда. Она видела, что Даз пришел домой вместе с длинноволосым человеком в кожаной мотоциклетной форме, который называл себя Доктор Смерть, и его высоким костлявым приятелем. Они прошли в маленькую гостиную сразу за входом и тут же начали ссориться. Она пробежала по коридору и спряталась в своей комнате, но на двери здесь не было замка. Потом она услышала крики и шаги в прихожей. Они не должны ее найти. Она вскарабкалась на окно и спрыгнула в сад, залезла на дерево и спряталась под покровом мягкой зеленой листвы. Было почти полностью темно, и в доме горел свет. Она все видела через маленькое открытое окно на кухне. В комнату вошел человек с длинными волосами, толкая перед собой Даза. Затем в комнате появился другой человек, намного старше, в костюме с галстуком. Она никогда раньше его не видела, но ей показалось, что он главный. Он указывал жестом, что Даз должен сесть перед ним на стул. Даз сидел спиной к окну, поэтому она не видела его лица, но зато видела, что тот, старший, очень сердился. Он что-то спрашивал у Даза, но Даз только все время тряс головой. Тогда длинноволосый начал кричать на него и бить. А потом старший что-то направил Дазу в лицо. Она напрягла глаза и поняла, что это был пистолет. Ей стало плохо, сердце часто-часто забилось, кровь стучала в висках, и она едва могла дышать. Даз что-то кричал, а потом ее мать с криком ворвалась в комнату, и тогда последовало два быстрых хлопка. Звук был похож на взрыв хлопушки. Даз упал, и она закрыла глаза. Снова крик. Еще два хлопка. Когда она набралась храбрости открыть глаза, увидела на кухне только тех двоих мужчин. Куда делась ее мать? «Не оставлять свидетелей», — крикнул пожилой, его голос был слышен из открытого окна. «Найдите мальчишек. И мне нужна девчонка, — крикнул длинноволосый. — Я займусь ей». Ева зажала рот руками, прижав их так крепко к губам, как только могла, чтобы ни один звук не вырвался наружу.