Побалансировав на мусорном ведре, он вскарабкался на каменную стену, окружающую сад. Осторожно двинулся по стене вперед. Пройдя несколько футов, спрыгнул вниз на дорожку и подошел к калитке с другой стороны. Уличное освещение сюда не проникало, и в темноте он ничего не мог различить. Пахло сыростью и плесенью. Сделав шаг в темноте, он обо что-то споткнулся. Лежащий на бетоне предмет издал металлическое звяканье.
— Все в порядке? — шепотом спросила Ева за калиткой.
— Да, только ничего не видно.
Джейсон достал телефон и включил фонарик. Калитка оказалась прочной, с мощными засовами наверху и внизу. Посередине — новый на вид замок. Джейсон осторожно отодвинул засовы, но калитка по-прежнему не открывалась. Замок был заперт. Джейсон заметил, что в деревянное полотно калитки был вставлен глазок, снабженный самодельной металлической шторкой. Кто-то явно помешан на безопасности.
Луч фонарика высветил мощеную дорожку, ведущую в глубь сада. Подняв телефон выше, Джейсон увидел наполовину застекленную дверь, рядом на кирпичной стене было намалевано белой краской «10В».
Он направился к двери.
Донеслись приглушенные удары — в доме играла музыка. В воздухе висел сладковатый запах марихуаны. И по-прежнему ни проблеска света, окна были темные.
Джейсон прошелся вдоль фасада. Фонарь осветил небольшой заросший травой сад. Стеклянные двери патио были закрыты и завешены с другой стороны куцыми шторами. Внутри мелькали тени, до его слуха донеслись звук голосов и смех. Он вернулся назад и резко забарабанил в дверь. Никакой реакции не последовало — он снова постучал. На рифленое стекло упал луч света. Джейсон увидел, что из коридора к двери движется колеблющийся силуэт.
— Кто там? — произнес с иностранным акцентом мужской голос.
— Полиция. Я ищу Лайема Беттса.
— Нет тут таких. Уходите.
Из Восточной Европы, возможно, русский.
— Послушайте, мы знаем, что он здесь.
— Я говорю, уходите.
— Нам надо с ним поговорить…
В тот момент, когда Джейсон достал служебное удостоверение, ожидая, что ему откроют, он уловил справа шорох и какое-то движение. Мелькнуло чье-то лицо. Последовал выстрел, еще один. Толчок в грудь — и сразу же острая боль. Он упал на колени на мокрую землю:
— Ева.
Вкус крови во рту.
Попытался позвать Еву еще раз, но из его губ не вылетело ни звука.