Колчак слушал собеседников, сердце ныло, он понимал, что ему лгут в глаза. И постепенно он пришел к выводу, что надо бежать отсюда, бежать как можно скорее: на юг, к генералам Алексееву и Деникину...
Однако англичане, державшие ледяные пальцы на кроваво-рвущемся пульсе Сибири и Дальнего Востока, не позволили Колчаку уехать. Последний очаг Советов во Владивостоке был сброшен, к власти пришло лоскутное правительство, составленное из равноненавидевших друг друга кадетов, эсеров и социал-демократов. Омская директория социалистов-революционеров, претендовавшая на то, чтобы считаться Временным Всероссийским правительством, руководимая террористами, принимавшими участие в заговорах против членов царской семьи еще с начала века, — такими как Зензинов, Авксентьев и Аргунов, — продолжала
И Колчак был привезен в Омск, где его короновали — после ареста членов Директории («товарищи» сратые, в любой миг могут сговориться с Москвой, одного поля ягодки, как ни крути) — «верховным правителем».
Однако полковник Уорд, командовавший в Омске английским батальоном, не дал расстрелять эсеровскую Директорию, поэтому смысл военной диктатуры был с самого начала выхолощен, тотальный страх не сделался камертоном нового правления, а коли так, то и сам переворот оказался бессмысленным.
Французский генерал Жанен, возглавлявший парижскую миссию в Сибири, с горечью наблюдал за активностью англичан во главе с генералом Ноксом: «Они возят адмирала в своем поезде, как паяца... Россия не примет гастролера, не умеющего отдать приказ на расстрел, угодный здешнему национальному характеру... Вместо того чтобы арестовывать Директорию, надо было превратить ее в истинную
Особенно французы ярились на полковника Уорда, члена британского парламента и деятеля лейбористской оппозиции: «рабочий» депутат двинул свой мидлсекский полк на защиту военного диктатора, где же ваша честь, полковник?!
Отмычка оказалась куда как простой: Колчак получил эшелоны с царским золотым запасом, сотни миллионов франков, фунтов и долларов...
Поэтому-то его и