— Друзей?

— Нет. Просто, по-моему, на каком-то этапе общественная неприязнь одолевает каждую личность — это самая сильная форма неприязни.

— Вам кажется, что образцом истинно справедливого государства может считаться ваша монархия?

— Отнюдь.

— Я боюсь, что, ответь вы на мои следующие вопросы, дальнейший разговор мне придется прекратить...

— Тогда лучше опустим ваши дальнейшие вопросы, потому что мне жаль прерывать такой интересный разговор.

— Согласен. Скажите, вы намерены продолжать драку даже после того, что я показал вам?

— Обязательно.

— Как вы думаете драться?

— Есть много способов.

— Верно. Все эти способы, однако, возможны лишь в том случае, если драку ведет полковник Везич. А если драку будет вести просто Везич?

— Просто Везичу драться будет труднее. Но ведь и лишить Везича звания тоже нелегкое дело.

Штирлиц покачал головой. Везич заставил себя рассмеяться.

— Не надо, — сказал Штирлиц. — Это у вас получилось искусственно. Не проигрывайте партию в мелочах. Не сердитесь, вы симпатичны мне, только поэтому и говорю так.

— И вам не следует проигрывать в мелочах. Что значит «симпатичны»? Почему?! Ведь я наступил вам на хвост...

— Мне?

— Вы хотите сказать, что я наступил на хвост режиссеру?

— Это вы так сказали, полковник. Давайте уважительно относиться к словам друг друга.

— Но вам бы хотелось так сказать?

— Больше всего мне хотелось бы поехать сейчас на море.