Эту чистопородную среднеазиатскую овчарку Яне некогда привезли из Туркмении. Теперь хозяйка и питомица души друг в друге не чаяли. Джемма была прекрасной защитницей. Огромный рост и недюжинная сила позволяли ей легко справляться со взрослым человеком. Часто ей приходилось демонстрировать это: Милославская нередко брала собаку с собой «на дело», где та порой помогала хозяйке избежать неминуемой гибели или способствовала задержанию преступника.

— Сейчас, — вздохнув с пониманием, произнесла Яна и через несколько минут собачья миска доверху наполнилась кормом.

— Что-то облезлая она какая-то стала, — чавкая, прошамкал Три Семерки, — Линяет что ли?

— Грубый ты какой, Сема! Облезлая… Это мы после боя такие.

— Какого еще боя?

— Да пришлось сцепиться кое с кем, — уклончиво ответила гадалка.

— Ну-ка, ну-ка… — настойчиво протянул Руденко, и Яне пришлось рассказать ему о последнем расследовании, которое было коротким, но бурным и в котором она обошлась без участия товарища.

— Не одним, значит, нам пришлось в эти дни почувствовать, что значит собачья жизнь, — дослушав подругу, со вздохом произнес Семен Семеныч.

— Кому это нам? — удивленно произнесла гадалка.

— Нам, и мне в том числе…

— Неприятности на работе?

— Они самые.

— В чем дело?

— Да мошенники слишком ловкие деятельность свою в городе развернули. А к ногтю прижать их никак не удается. Уходят прямо из рук и все!

— И что?

— Что, что?! Они живут припеваючи, а нам от начальства по шапке!

— И по премии, небось, тоже? — осторожно спросила Милославская.

— А то как же еще, — грустно ответил Семен Семеныч. — Я у тебя-то проездом.

— Вот как?

— Угу. Напарник мой до хаты одной неподалеку тут пошел. Проверить. По нашим данным, нечистая она. Договорились, что я тут его подожду, чтоб подозрений никаких не вызвать. В гражданке он, а я — вот он весь, перед тобой, — Руденко горделиво погладил свои погоны. — Мы последнюю неделю в мыле все. Я почти забыл, как Маргарита моя выглядит.